Нассим Талеб - Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни

А когда одна группа людей ничего не теряет, остальные ничего не приобретают.

Существует такой класс людей, как мандарины – слово, означавшее изначально ученых династии Мин (мандаринской называлась «чиновничья речь» Китая), использует в беллетризованных мемуарах француженка Симона де Бовуар. Я всегда знал об их существовании, однако их отличительное – и пагубное – свойство осознал, наблюдая за реакциями мандаринов на работы французского экономиста Тома́ Пикетти [74] По-русски его ошибочно – на английский манер – называют Томасом. – Прим. перев. .

Пикетти пошел по следам Карла Маркса и написал амбициозный труд о капитале. Друг подарил мне эту книгу в оригинале, когда ее еще не перевели на английский (и за пределами Франции никто о ней не знал) – всем известно, что я нахожу похвальными оригинальные нематематические сочинения из области социальных наук. Книга «Капитал в XXI веке» агрессивно заявляет о тревожном росте неравенства, иллюстрируя данное утверждение теорией о том, почему капитал стремится получить как можно бо́льшую отдачу от трудовых ресурсов; если не ввести перераспределение и отъем собственности, может наступить катастрофа. Теория Пикетти об увеличении отдачи на капитал в сравнении с отдачей на труд вопиюще неверна, как знает любой, кто следил за ростом так называемой «экономики знаний» (или же инвестировал средства).

Естественно, утверждая, что неравенство в год 2 не такое, как в год 1, вы должны доказать, что самыми богатыми остаются одни и те же люди, однако Пикетти этого не делает (не забывайте: он экономист, ему трудно понять то, что движется). Но это еще цветочки. Вскоре я обнаружил, что – в дополнение к выводам, основанным на статических показателях неравенства, – порочны и сами методы Пикетти: использованные им инструменты не соответствуют декларируемым результатам. Никакой математической строгости! В итоге я написал две статьи (одну с Рафаэлем Дуади, другую с Андреа Фонтанари и Паскуалем Кирилло, обе опубликованы в журнале Physica A: Statistical Mechanics and Applications [75] «Physica A: статистическая механика и ее применение» ( англ. ). об измерении неравенства путем измерения вариабельности одного процента самых богатых. Ошибка в том, что, если взять европейское неравенство в целом, оно окажется больше, чем среднее неравенство европейских стран; смещение становится сильнее из-за процессов, обеспечивающих высокую степень неравенства. В наших статьях было достаточно теорем и доказательств, чтобы сделать их максимально непробиваемыми с точки зрения науки; хоть этого и не требовалось, я настоял на представлении результатов в форме теорем, чтобы никто не смог нас опровергнуть, не поставив под вопрос свои познания в области математики.

Причина, по которой ошибки Пикетти никто не распознал, проста: экономисты, изучающие неравенство, не знакомы с… неравенством. Неравенство – это непропорционально большая роль хвостов, иначе говоря, богачей в хвостах распределения [76] Тип распределения «жирные хвосты» требует тонкого, куда более тонкого анализа, который и стал моей математической специальностью. В Среднестане изменения во времени – результат коллективного вклада центра или середины. В Крайнестане эти изменения идут от хвостов. Если не нравится, прошу простить, но это чисто математическое рассуждение. . Чем больше в системе неравенства, тем сильнее принцип «победитель получает все», тем дальше мы уходим от тех методов тонкохвостого Среднестана (см. Глоссарий), которым учили экономистов. Распределение богатства в основном подчиняется принципу «победитель получает все». Любая форма контроля над процессом распределения богатства (обычно вдохновляемая бюрократами), как правило, ведет к тому, что люди с привилегиями остаются людьми с привилегиями. Выход один: дать уничтожать сильных самой системе – лучше всего это работает в Соединенных Штатах.

Но и то, что ученый оказался не прав, – еще не конец.

Проблема не в самой проблеме, а в том, как люди ее решают. Хуже ошибок Пикетти было мое открытие того, как действует класс мандаринов. Они настолько воодушевились «доказательством» роста неравенства, что их реакция походила на фальшивые новости. Да и сами они – фальшивые новости. Экономисты увлеклись; они превозносили Пикетти за его «эрудицию», ведь он обсуждал Бальзака и Джейн Остин (это все равно что чествовать как тяжеловеса того, кто был замечен в терминале аэропорта с портфелем в руке). И они как один игнорировали мои результаты – а если не игнорировали, то объявляли меня «высокомерным» (вспомните о моей стратегии: когда используешь язык математики, сказать, что ты не прав, невозможно); в науке это комплимент. Даже Пол Кругман (знаменитый ныне экономист и публичный интеллектуал) написал: «Если вам кажется, что вы нашли в книге Пикетти явный пробел, эмпирический или логический, вы наверняка не правы. Он свои домашние задания выполняет». Когда я встретился с Пикетти лично и указал ему на ошибки, он сменил тему разговора – вряд ли намеренно; скорее потому, что теория вероятностей и комбинаторика ему, по его же признанию, недоступны.

Теперь представьте себе, что люди вроде Кругмана и Пикетти не могут пострадать: чем ниже неравенство, тем выше они поднимутся по лестнице жизни. Пока система университетов или Французское государство не обанкротятся, эти люди будут сидеть на зарплате. Обвешанный золотыми цепями мужик, которого вы только что видели в ресторане (он поедал стейк), может потерять все и питаться бесплатным супом, а они – нет. Те, кто живет с мечом, погибают от меча; те, кто зарабатывает рискуя, теряют доход рискуя [77] Если у процесса есть жирные хвосты (Крайнестан), богатство создается наверху, а значит, увеличение богатства ведет к увеличению измеримого неравенства. Для населения создание богатства – это множество мелких вероятностных ставок. Само собой, совокупность богатства (измеряемого в годах потребления, как это делает Пикетти) богатством и прирастает. Представьте сто человек в мире с распределением богатства 80/20 (так называемое эмпирическое правило Парето: 80 % населения получает 20 % доходов. – Прим. перев. ): дополнительное богатство создается одним человеком, следующие пятьдесят ничего не создают. Это не игра с нулевой суммой: уберите данного конкретного человека – и богатство почти перестанет прибавляться. Остальные на деле выигрывают от вклада меньшинства. .

Мы так подробно говорим о Пикетти, потому что повсеместные восторги от его книги характеризуют поведение класса, который обожает теоретизировать и демонстрировать фальшивую солидарность с угнетенными, потихоньку закрепляя за собой привилегии.