Данил Разеев - В сетях феноменологии. Основные проблемы феноменологии

Однако что понимать под этим «совершенно» большим, если к тому же оно несет с собой «идею возвышенного»? Обозначением «совершенно большое» Кант дает сконструированному им понятию эстетического масштаба необходимое содержание.

При логическом суждении о величине предмета рассуждающий заинтересован в количестве единиц, составляющих данную величину, притом под одной единицей понимается мера, которую он выбирает в качестве единства измерения (например, метр); при рефлектирующем же суждении само единство (величина) подлежит интересу рефлектирующего. Эстетическое определение величины ищет предельную основную меру, в то время как логическое определение величины — количество меры, взятой за основу. [92] Согласно интерпретации Р. Хоман, логическо — математический метод следует отличать от эмпирического метода. С нашей же точки зрения, оба метода не так сильно обстоят друг от друга, поскольку оба исходят из принципа рассудка. См.: Нотапп R. Erhabenes und Satirisches. Zur Grundlegung einer Theorie asthetischer Literatur bei Kant und Schiller. Munchen, 1977. S. 29 То есть если под логическим масштабом понимается его относительный характер, а именно то, что для него самого всегда может быть найден еще один масштаб (например, один сантиметр может быть измерен десятью миллиметрами, а десять миллиметров 100 микрометрами и так ad infinitum), то для эстетического масштаба, напротив, не имеется никакого дальнейшего единства, под которое его возможно подвести, поэтому его остается мыслить как абсолютную, предельную меру. [93] Ср. то, как X. Буше рассматривает эту проблему, напр.: «Постоянно в качестве масштаба полагается созерцательно данная величина, чье единство может быть суксессивно сведено к подлежащему измерению quantum continuum. Есть ли это единство некая мера тела, как "локоть" и "шаг" или лее математический метр — постоянно предельная основная мера связана с эстетическим квантумом» (Busche Н. Die spielerische Entgengnung der Idee auf die ernste Natur // Zeitschrift ffir Philosophische Forschung. 1993. S. 517). Эстетический масштаб сам является основанием масштаба логического. И как раз в этом факте заключено то, почему эстетический масштаб необходим для определения возвышенного или совершенно большого: этот масштаб должен, без того чтобы быть со своей стороны измеримым, схватывать тотальность в одном акте созерцания. [94] Ср. рассуждения Лиотара: «Математическая величина может быть лишь измерена, но не математически конституирована. И все же мера сама есть величина и ее в свою очередь также должно измерять. Математик сказал бы, что единица меры выбирается произвольно. Кант согласен с этим (ср. В 931Г, В 1001). Однако само понятие меры производно не из этого выбора единицы. Оно возникает из "эстетического" ограничения соединения многообразного в одном единственном представлении. Посредством этой "первичной или основной меры" становится возможной всякая математическая мера как численное определение некоторой величины (В 96). "Горизонт" соединения (многообразного в одном созерцании. — Д. Р.) является величиной меры, последняя (мера. — Д. Р.) и делает возможной измерение величины. Некая, так сказать, должная быть определенной помощь определения, некая измеряющая мера для всех измеренных величин. В эстетике, следовательно, слово "мера" имеет совершенно другой смысл (как уже было отмечено: самостоятельный. — Д. Р.), чем в математике» (Lyotard J. — F. Die Analytik des Erhabenen / Aus dem Franzosischen von Ch. Pries. Munchen, 1994. S. 118–119). Предельная, или основная, мера и есть совершенно большое, поскольку не поддается дальнейшему сравнению по своему определению.

Из вышесказанного становится понятно, откуда выражение «эстетическая основная мера» черпает свое значение: все охватывающая мера может быть дана только посредством созерцания.

Следовательно, определение величины основной меры должно состояться только в возможности непосредственно схватить ее с помощью созерцания и посредством воображения использовать для изображения числовых понятий; другими словами, всякое определение величины природных предметов в конечном итоге эстетично (то есть субъективно, а не объективно). [95] Кант И. Критика способности суждения. С. 121.

Только посредством эстетически — математического определения величины (в противовес логико — математическому) становится возможным опыт возвышенного. При этом субъект, согласно Канту, использует продуктивность двух способностей, а именно воображения и разума: «возвышенное приводит нас, таким образом, в актуальность прямого, субъективного отношения между воображением и разумом». 31Вместе с тем при описании опыта возвышенного Кант постоянно удерживает и логико — математическое определение величины (которое, со своей стороны, функционирует согласно воображению и рассудку), чтобы и косвенным образом подчеркнуть приоритет эстетико — математического.

Теперь необходимо разъяснить деятельность вышеупомянутых способностей in concrete в спектре обеих возможностей определения величины (логической и эстетической).

При определяющем суждении о некотором предмете в отношении его «бытия — большим» рассудок полагает понятие числа, которое впоследствии [96] Deleuze G. Kants kritische Philosophie. Die Lehre von den Vermijgen / Aus dem Franzosischen von M. Koller. Berlin, 1990. S. 107. используется воображением в качестве принципа для измерения величины данного предмета.

Наглядно такое положение дел можно продемонстрировать чисто феноменологическим образом: например, некое множество яблок поддается измерению только в том случае, если имеется: а) некий интеллектуальный оператор (число) и б) некая наглядная единица измерения, т. е. образец яблока. Для процесса измерения данного нам множества яблок рассудок дает понятие числа, а воображение подводит под него чувственный образец яблока. Без понятия числа определяющее суждение не имело бы никакой формы, а без чувственного образа яблока — никакого содержания. Такая взаимная работа рассудка и воображения способна измерить любое «бытие большим или малым» всякого феномена. Суждение «здесь находится одна тысяча восемьсот двадцать пять яблок» является суждением определяющим и равнозначно суждению «здесь находится одна тысяча восемьсот двадцать пять единиц того, что мое воображение принимает в качестве меры определения величины данного многообразного».

Подчеркнем еще раз, что взаимную работу воображения и рассудка (логико — математический метод) необходимо отличать от взаимной игры (эстетико — рефлектирующего метода) тех же самых способностей. В последнем случае речь идет об опыте прекрасного, где воображение «гармонично играет» с рассудком: