Боэций - Утешение Философией

Однако мы с полным основанием утверждаем, что Бог превосходит все сущее. Если же такова Его природа, то противоречит здравому рассудку предположение, что Бога, Которого мы назвали началом всего сущего, мог кто-то создать. Разве можно связать столь противоречивые суждения? Наконец, то, что отличается от какой-нибудь вещи и противоположно ей, не тождественно тому, от чего, как мы полагаем, отличается. Таким образом, отличающееся по своей природе от высшего блага, не является им, и нелепо думать так о Боге, выше которого, как явствует, нет ничего. Ведь природа ни одной вещи не может превосходить свое начало, вследствие чего начало всего сущего по своей природе является высшим благом,— так поразмыслив, следует заключить.— Верно,— сказал я.— но высшее благо является блаженством, это уже установлено.— Да.— тогда,— сказала она,— необходимо сделать вывод, что Бог есть блаженство.— не оспариваю,— сказал я,— ни предыдущих, ни этих твоих положений, и твои выводы согласуются с ними.— Посмотри,— промолвила Философия, отсюда вытекает, что два высших блага, которые суть различны, не могут существовать. Ясно, если блага различаются между собой. То каждое из них не есть другое: вследствие чего ни то, ни другое не может быть совершенным, поскольку в каждом недостает другого. Несовершенное же, конечно, не может быть высшим благом, а поэтому невозможно одновременное существование двух высших благ, отличающихся друг от друга. Но мы вывели, что Бог есть блаженство и высшее благо. Отсюда с необходимостью вытекает. Что самое высшее блаженство есть не что иное, как высшая божественность.— Нет истины,— подтвердил я,— более доказанной и более достойной Бога.— Сверх этого,— сказала она,— как это было принято у геометров {121} 121 Боэций следует платоновской традиции, которая придавала большое значение геометрии. При входе в Платоновскую Академию была надпись: «Негеометр — да не войдет». Боэций был автором не дошедшего до нашего времени учебника геометрии, в котором он комментировал «Начала» Евклида. , которые для доказательства теорем выводили нечто, что они называли ?????????, и я вознагражу тебя как бы коронным выводом (corollarium). Поскольку обретение блаженства делает людей блаженными, блаженство же есть сама божественность, значит, обладание божественностью делает [людей] блаженными, это очевидно. Но так как следование установлениям справедливости делает [людей] справедливыми, мудрости — мудрыми, то с необходимостью вытекает, что те, кто приобщился к божественности, становятся богоподобными. В каждом, обретшем блаженство, заключен Бог, и хотя Бог един по природе, ничто не препятствует многим приобщиться к Нему.— Прекрасно,— сказал я,— и ценно то, что ты называешь ????????? или corollarium.— Но нет ничего прекраснее того, что велит разум присоединить к вышесказанному.— Что же именно? — спросил я.— Состоит ли блаженство из многих благ, которые соединяются, оставаясь различными, в единую субстанцию блаженства, или, может быть, существует в благах нечто, в чем заключается сущность блаженства и от чего действительно зависят все другие [блага]? — Я не совсем понял и хочу, чтобы ты объяснила это.— Разве мы не посчитали благом блаженство? — Да, сочли его высшим благом,— ответил я.— Допустим, что это же присуще всем благам. Ведь блаженство есть еще, как мы решили, и полный достаток, наивысшее могущество, и уважение, и слава, и наслаждение. Что же? Все это — слава. достаток, могущество и другие как бы являются частями блаженства или они соотносятся с благом как с некоей вершиной? — Понимаю, что ты предлагаешь исследовать, но желаю услышать решение от себя самой.

— Различие этих вещей можно объяснить следующим образом. Если бы все эти [блага] были частями блаженства, в свою очередь каждое бы из них отличалось от другого. Такова уж природа частей, которые, отличаясь одна от другой, составляют в совокупности единое целое. Но равнозначность всех этих благ уже была показана. Они не являются составными частями [блаженства], ибо тогда следовало бы предположить, что блаженство как целое состоит из одной только части, а это невозможно.— В этом нельзя усомниться,— сказал я. Но желательно услышать и другие доказательства.— Как явствует, все соотносится с благом. Добиваются богатства, поскольку считают его благом, и могущества, так как в нем видят благо. То же самое можно сказать и относительно славы и удовольствий. Высшая причина всех стремлений — благо, поскольку невозможно желать того, в чем не было бы хотя бы подобия блага. А поэтому [люди] жаждут того, что им представляется истинным благом, но что на самом деле не обладает истинной природой блага.

Отсюда вытекает, что природу блага можно считать основной причиной и побудителем всех стремлений. То, что представляется наиболее желаемым, и направляет поведение [людей]. Например, если кто-то для поддержания здоровья желает ездить верхом, то для него в данном случае важно не столько само движение во время езды, сколько польза для здоровья, получаемого от него. Так же и благодати от всех благ домогаются по той причине, что предпочитают благо, заключенное в ней, всему прочему. Но мы признали, что блаженство есть то, что мы желаем получить во всех наших устремлениях, значит, единственная цель, которой люди добиваются,— блаженство. Из этого с очевидностью следует, что сущность самого блага и блаженства одна и та же.— Не вижу ничего, что могло бы противоречить этому мнению.— Но мы уже показали, что Бог и истинное блаженство — одно и то же.— Да,— сказал я.— Тогда справедливым будет заключение, что подлинная сущность Бога состоит в истинном благе, а не в чем-либо ином.

III.10(v). Сюда, все обреченные, придите

В оковах, розоватых, тех, что страсти

На вас обманчивые наложили.

Страсть обитает в душах ваших, люди.

Здесь ждет покой после трудов тяжелых.

Здесь сохраняет тишину обитель,—

Убежище для бедных и гонимых.

Да, сколько бы ни нес песка на берег,

Песка, что злата полн, журчащий Тагус {122} 122 Тагус (Таг) — самая длинная из рек на Пиренейском полу острове.

Иль пурпура не приносил нам Гермус {123} 123 Гермус (Герм) — река в Лидии (Малая Азия), ее приток — золотоносный Пактол, в котором, по преданию, омылся царь Мидас, чтобы избавиться от проклятия богов,— все, к чему он прика сался, становилось золотым. ,

Иль жаркий Инд — своих камней редчайших,

Слепые не прозреют заблуждений

Им никогда не превозмочь несчастных.

Земля все погребет в своих пещерах {124} 124 Земля все погребет в своих пещерах — Боэций высказывает платоновскую идею о том, что земное бытие способствует забвению истинного знания. Ср.: Платон. Федон, 91с.

Величие, что небесам пристало,