Борис Кузнецов - Философия оптимзма

Представим теперь себе, что рассматриваемый научно-технический сдвиг состоит не в переходе от одной конструкции (с отраслевыми границами применения) к другой или от одного технологического приема к другому, а в переходе от одной идеальной физической или химической схемы к другой. Иначе говоря, произошла не трансформация технологии, а трансформация научных схем, которые применяются не в одной отрасли, а в большом числе отраслей. Наука тем отличается от ее прикладного применения, что ее содержанием служат объективные констатации, независимые от применения и именно поэтому применимые (уже примененные и эвентуально применимые) в ряде отраслей, независимо от различия технологических задач. Каков будет структурный эффект, как изменится структура производства в случае такого сдвига, т. е. в случае научного прогресса в собственном смысле, воздействующего на ряд отраслей, может быть на все основные отрасли? К этому вопросу — основному вопросу экономики науки — мы и перейдем. Одновременно коснемся частного вопроса: подобное изменение физической или химической схемы, вызовет ли оно миграции фондов, подобные тем, которые происходят при чисто технических сдвигах, при изменении конструкций и процессов, ограниченных некоторой конкретной отраслью?

Стоимость и ее модификация — цена производства — гарантируют равновесие экономики, соответствие между установившейся структурой потребления и распределением труда (стоимость) и фондов (цена производства). Речь идет о некоторой статической апроксимации. Происходят непрерывные изменения в распределении труда, и стоимость его стабилизирует, приближает распределение труда к соответствию со структурой потребления. Происходят макроскопические изменения в фондовооруженности отраслей — средняя норма прибыли и цена производства приближают распределение фондов к относительному равновесию, соответствующему заданному органическому строению капитала в различных отраслях.

Можно ли назвать такую уравновешенную структуру труда и фондов оптимальной структурой? И можно ли, следуя близости терминов, считать оптимистическим прогнозом уверенность в том, что уравновешенная структура реализуется?

В первой части этой книги термин «оптимистический» применялся к констатации стихийных процессов природы. Но это слово стояло в кавычках, либо к нему присоединялась приставка «квази»; речь шла о квазиоптимисти-ческих процессах, увеличивающих негэнтропию, противостоящих тепловой смерти. Но, когда речь идет об общественных процессах, в которых участвуют люди с их сознательными целями и волей, применение даже поставленного в кавычки «оптимизма» при оценке стихийных процессов становится сложной проблемой. Здесь оптимизм уже не может быть условной характеристикой, не может употребляться в распространенном, переносном смысле; здесь он имеет прямой и точный эквивалент: соответствие между прогнозом и сознательной целью. Для классического экономического либерализма стоимость и цена производства без оговорок могли быть основой оптимистического прогноза. Цель состояла в равновесии общественного производства. Предполагалось, что имманентные законы экономической жизни наилучшим образом реализуют эту цель при наименьшем вмешательстве государства, при максимальной свободе торговли, при отказе от ввозных пошлин и т. д. Тот факт, что равновесие наступает после разрушительных кризисов, игнорировался.

Оптимизм физиократов и Адама Смита был не столько оптимистической констатацией и оптимистическим прогнозом, сколько оптимистической иллюзией.

Кроме того, он был статичным. Больше и нельзя требовать от законов, определяющих распределение труда, направленного на удовлетворение наличных потребностей, и фондов, позволяющих их удовлетворять. Существуют ли законы, включающие в общее распределение труд и фонды, гарантирующие изменение структуры потребления и всех интегральных показателей производства?

Если такой труд входит в общее распределение (и в этом смысле становится гомогенным), то он создает динамическую стоимость . В качестве конкретного труда он имеет своей целью не потребляемые вещи и услуги, а информацию об иных, еще не созданных и отличающихся от созданных, новых вещах и услугах. Содержание такого труда — не реализация цели, а изменение цели. И, далее, скорость изменения и его ускорение.

Наука всегда дает производству не только средство для удовлетворения уже сформулированных целей, но и импульс для их изменения. Потому что наука, как уже говорилось, отвечает не только на заданный вопрос, но и на незаданный. В этих ответах содержится не только информация «знаю как» (know how) и «знаю где» (know where), но и динамическая информация «знаю как изменить», причем изменить не только в данной области, но и в других.

Тот факт, что научные открытия воздействуют не только на отрасль производства, где появилась потребность в новой физической или химической схеме, связан с самим существом науки. Представим себе, что технический прогресс в некоторой отрасли зашел в то, что можно назвать «асимптотической зоной»: чисто конструктивные или технологические улучшения физической схемы не приводят к существенному изменению технико-экономических показателей, эти показатели асимптотически приближаются к некоторому постоянному уровню. Тогда пытаются перейти к новой физической схеме. Для этого нужно затратить большие суммы на поиски, которые могут и не привести к результатам; нужно, может быть, разложить эти дополнительные расходы на производимую продукцию или, напротив, снизить цены на новую продукцию, связанную с новой принципиальной физической схемой. К цодобным операциям, которые имеют некоторый смысл и в «производстве вообще», мы скоро перейдем. Сейчас поясним примером наиболее существенную сторону дела. Напомним предысторию лазера, о которой говорилось во второй части книги, в главе «Квантовая электроника». Как было оказано в этом очерке, в течение долгого времени чисто конструктивные улучшения радиоаппаратуры не давали большого эффекта, не позволяли получить очень узкие интервалы частоты, чтобы радиостанции не мешали друг другу при одновременной работе. Поиски новых методов генерации монохроматических когерентных колебаний привели к новой физической схеме, новой в том смысле, что здесь используются ранее неизвестные процессы перехода электронов на другие уровни в излучающем атоме. Речь идет об индуцированном излучении, которое вытекает, как показал когда-то Эйнштейн, из квантовой модели атома, но природа которого еще не была раскрыта детальным образом. В 50-е годы такая детальная схема индуцированного излучения появилась. Был создан лазер. Он изменил положение не только и даже не столько в радиотехнике, сколько в энергетике и в технологии всех основных отраслей. Эффект лазера раскрывается научным, научно-техническим и экономическим прогнозом, охватывающим производство в целом. Любой экономический расчет, игнорирующий подобный интегральный эффект открытия, будет неправильным.