Василий Налимов - Канатоходец

Высылаю Вам дубликат справки о реабилитации Вашего отца НАЛИМОВА Василия Петровича, 1879 года рождения, по факту привлечения его к уголовной ответственности постановлениями ОГПУ от 9 июля и от 4 ноября 1933 года. В определении военного трибунала округа не приводится каких-либо данных о том, в чем обвинялся НАЛИМОВ, указывается лишь, что НАЛИМОВ, в числе других лиц, по своим антисоветским взглядам примыкал к возглавляемой ЧАЙНИКОВЫМ (литературный псевдоним «Кузебай Герд») контрреволюционной группировке или разделял с ЧАЙНИКОВЫМ националистические взгляды. Дополнительной проверкой установлено, что НАЛИМОВ и другие привлеченные по этому делу лица обвинены огульно, необоснованно.

Каких-либо других сведений о Вашем отце в военном трибунале округа не имеется.

Заместитель председателя военного трибунала Приволжско-Уральского военного округа А. Сирота

К извещению приложена справка:

Дело по обвинению НАЛИМОВА Василия Петровича, 1879 года рождения, пересмотрено военным трибуналом Уральского военного округа 2 ноября 1965 года.

Постановление коллегии ОГПУ от 4 ноября 1933 года и постановление ОГПУ от 9 июля 1933 года в отношении НАЛИМОВА Василия Петровича отменены и дело о нем прекращено за отсутствием состава преступления.

Гражданин НАЛИМОВ Василий Петрович по данному делу реабилитирован.

Заместитель председателя военного трибунала Приволжско-Уральского военного округа А. Сирота

В извещении упоминается имя Кузебай Герд. Это был удмуртский (вотяцкий) поэт, с которым Василий Петрович сотрудничал в 20-е годы, в частности, под их общей редакцией вышел сборник [20].

После прочтения всех приведенных выше писем все же возникает множество недоумений:

(1) почему дело против Василия Петровича возбуждено НКВД Коми АССР — он уехал оттуда в начале века, редко и ненадолго приезжал туда и ни с кем не имел переписки;

(2) как велось следствие — применялись ли пытки;

(3) была ли смерть спонтанной или она была спровоцирована какими-то особыми обстоятельствами;

(4) как же все-таки найти его могилу? [63] Из Управления исправительных дел Министерства внутренних дел Коми АССР была получена следующая справка (от 4/IX-89 г., 2/3—838—Н): На заявление по вопросу места захоронения Вашего отца Налимова Василия Петровича, умершего 28 декабря 1939 года в Сыктывкарской тюрьме № 1, сообщаем, что проверочными данными место его захоронения неизвестно. Начальник УИД МВД Коми АССР А. Е. Русских

(5) Почему в Прокуратуре Коми АССР нет сведений о том, что обвинение по первому аресту было снято еще в 1933 году (его, как выяснилось, не оказалось также и в Военной прокуратуре Уральского военного округа); видимо, оно сохранялось в тайне как дискредитирующее Коллегию ОГПУ, вынесшую обвинение, не обоснованное даже по тем временам;

(6) если уголовное дело было прекращено за смертью обвиняемого, то в чем юридический смысл реабилитации? Какой смысл реабилитировать того, кто не был осужден?

(7) Почему не согласуются даты: Прокуратура Коми АССР сообщает о реабилитации, состоявшейся 15 июня 1955 года, а Военная прокуратура Уральского военного округа только 14 сентября того же года сообщает о передаче дела для рассмотрения в Трибунал. И при чем здесь Военный трибунал, если дело, как это следует из последнего письма, предназначалось для рассмотрения Особым Совещанием НКВД СССР?

Но есть еще и другое, трудно поддающееся пониманию обстоятельство. Вскоре после гибели Василия Петровича к его вдове пришел человек в штатском и сообщил, что обвинение с Василия Петровича было снято перед его смертью и что в анкетах ничего предосудительного писать не надо. Кто был этот человек в штатском— может быть, сам следователь, ведший дело? Но тогда это уже сюжет в стиле Достоевского.

Почему все окружено такой тайной? Почему нельзя признаться в совершенном преступлении и поведать обо всем в деталях? Архивы наконец начинают открываться.

Но были и еще два странных визита. Приходил конвоир, сопровождавший Василия Петровича по его тюремным переброскам из города в город. Говорил что-то очень теплое и сердечное. Второй раз он пришел во время войны, сказал, что подал рапорт о переводе на фронт, и пояснил: «Больше переносить этого не могу».

Гибель Василия Петровича была, конечно, не случайной. Она предопределена судьбой страны — тем ее путем, который она выбрала для своего постреволюционного развития.

Сейчас, вглядываясь в прошлое, после трагического опыта пережитого, мы начинаем понимать, что сделанный выбор не является большой неожиданностью.

Страна была многогранной, многоликой, многоукладной и совершенно неспособной к компромиссным решениям. Под натиском революции рухнула обветшавшая евразийская государственность, сдерживавшая противостоящие силы. Потеряли смысл прежние жизнеорганизующие символы. Что могло прийти на смену?

Естественно, новая система социальных смыслов, новое понимание смысла и цели жизни. К этому были подготовлены представители различных слоев общества правдоискательской и в какой-то степени даже богоискательской страны (вспомним здесь и Ф. Достоевского, и Л. Толстого, и М. Горького, и русское сектантство— народных и интеллигентных слоев общества, и наконец романтизм ранних форм самого революционного движения).

Появилось новое представление о социальной справедливости, оказавшееся способным объединить часть романтиков — выходцев из самых различных слоев общества: от высших до низших уровней иерархии тогдашнего общества.

Чтобы реализовать новую идею, нужна была Власть — власть невиданной силы. Надо было не управлять, а разрушать. Разрушать все, веками сложившееся. Сейчас в печати принято обсуждать то, что происходило в высших, правящих слоях нового общества. Мне кажется, важнее обратить пристальное внимание на то, что совершалось в обычной, повседневной жизни. Ведь все происходившее осуществлялось через людей— рядовых членов общества, вовлеченных в безжалостную борьбу за новое — демоническое — понимание правды.

На примере жизненного пути Василия Петровича мы видим, как постепенно начиналось безумие истребления прошлого во имя выдуманного будущего. Уже начиная со второй половины 20-х годов возникают затруднения с опубликованием его работ. В 1929 году расторгается договор на издание рукописи книги К познанию удмуртов,заключенный еще в 1926 году. Вот характерный отрывок из рецензии, послужившей основанием для расторжения договора (цитируем без исправлений):

Вопросу изучения Вотской культуры и социальных отношений удмуртов посвящено ряд трудов и произведений. Но основным недостатком абсолютного их большинства заключается в том, что они материалистически невыдержанны, не говоря уже о том, что они ничего общего с Марксизмом не имеют.