Array Коллектив авторов - Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Итак, предмет детского наставления состоит во многих частях, из которых как первая, так и особенная есть та, чтобы младый детей дух занимался семенами благочестия; вторая, чтобы он и любил и изучал свободные науки; третья, чтобы с самых первых лет немедленно привык к учтивому обхождению в свете. О сей-то последней части предпринял я теперь намерение в особенности предложить. Ибо о прочих как премногие другие, так и мы весьма многое писали.

И во-первых, положим, что совершенное оное благоустройство тела происходит от хорошо расположенного духа; однако видим мы, что от небрежения учителей нередко выходит то, что сего дара недостает и в самых добродетельных и ученых людях. Для сего того я знание обхождения, хотя и не почитаю обширнейшею частью Философии, однако уверен, что оно, как и все ныне рассуждают, весьма много способствует к снисканию у других людей и к открытию перед очами людей превосходных души своей талантов.

Почему если прилично, чтобы всякий человек был хорошо расположен духом, телом, поступками и одеждою, то наипаче нужно детям наблюдать всякую благопристойность, и особенно из них благородным.

За благородных же почитать должно всех тех, которые ум свой просвещают свободными науками. Пусть иные на гербах своих изображают Львов, Орлов, Быков и Леопардов; однако те более имеют истинного благородства, которые вместо оных столько могут иметь у себя знаков, сколько они переучили свободных наук.

Итак, чтобы благорасположенный отрока дух везде показывался (показывается же он по большей части на лице), то прилично ему иметь глаза тихие, целомудренные, благочинные; не угрюмые, что бывает признаком свирепости; не неистовые, что бывает доказательством бесстыдства; не разбегающие и вертящиеся, что есть знаком неистовства; не искошенные, что есть дело подозревающих и на хитрости поднимающихся; не выпученные, что есть дело безумных; не примигивающие и прищуривающиеся, что есть дело непостоянных; не изумленные, что есть дело жавшихся, что также и в Сократе было примечено; не чрезмерно быстрые, что почитается знаком гнева; не указывающие и как бы говорящие, что бывает признаком бесстыдства; но изображающие на себе кроткий и дружественный дух. Ибо небезрассудно древними философами сказано, что душа присутствие свое имеет в глазах.

Хотя в прежние времена, как видим мы на старинных картинах, за особенную некоторую почиталось скромность смотреть на другого прищуривши глаза: так как некоторые и из испанцев за ласкового и обходительного почитали того, кто в половину глаз смотрит; так же еще из живописей научаемся, что в древние времена сидеть сжавши и сомкнувши губы было доказательством непорочности.

Однако что само собою по природе пристойно, то не может не почесться и у всех таковым же. Хотя и в сем надобно нам иногда делаться полипами и приноравливаться к обычаям страны.

Сверх сего бывает еще у некоторых такое глаз расположение, какое природа дает разным в разных видах. Что, однако, не подходит здесь под наши правила; разве тогда, когда неблагопристойные телодвижения нередко будут опорочивать не только глаз, но и всего тела положение и вид. Напротив же того, если они будут во всем благопристойны, то не только то, что по природе было красиво, делают прекраснее, но и то, что было порочно, если не исправляют, так, по крайней мере, прикрывают и уменьшают.

Не пристойно прищуривши один глаз смотреть на кого-либо. Ибо что оное сие означает, как не самого себя делать кривым? Таковой поступок уступим мы одноглазым и кузнецам.

Брови должны быть по челу распростерты; не сведены одна с другою, что есть знаком угрюмости; не приподняты вверх, что означает гордость; не нависшие на глаза, что есть дело зло умышляющих.

Чело также должно быть веселое; живое, изображающее мысль саму себя сознающую, и рассудок свободный; не сморщенное как у стариков, не движущееся как у ежей, не угрюмое как у быков. В ноздрях должно наблюдать чистоту, не поступать так, как делают неопрятные; ибо сей порок и самому Сократу философу вменен был в бесчестие.

Высмаркивать нос в шапку или в платье есть дело мужицкое; утирать плечом или локтем есть дело мясников; не учтивее сего бывает и то, если кто высмаркивает нос рукою, немедленно мокроту оную обтирает об одежду.

Высмаркивать из ноздрей возгри платком есть дело пристойное; однако и то делать надобно несколько отворотяся, буде другие тут находятся поотменнее люди. Ежели что по высмаркивании носа двумя пальцами брошено будет на пол, то немедленно подтереть надобно.

Неприлично то и дело сопеть ноздрями; ибо сие бывает признаком гнева.

Еще хуже сего всхрапывать ноздрями, что есть дело бешеных, ежели только это бывает по привычке. Ибо в сем можно извинить только задыхающихся, которые страждут одышкою.

Смешно тот делает, кто говорит в нос, ибо сие свойственно воронам и слонам.

Морщить (искривлять туда и сюда) нос есть дело насмешников и шутов.

Ежели при других случится тебе чихнуть, то из учтивости надобно отворотиться в сторону; и тот же час, как чихнешь, сняв шляпу и поклонившись всем тем, которые тебя поздравляли или поздравить хотели (ибо чихание, так как и зевота, чувство слуха совсем заглушает), и спросить извинения или поблагодарить.

В случае чихания поздравлять другого есть дело христианское; а ежели тут многие находятся из старших, которые поздравляют какого-либо мужа или почтенную женщину, то отрок должен скинуть шляпу.

Сверх сего стараться чихать громко или нарочно чихать с тем намерением, чтобы показать через то силы свои, есть дело хвастунов, и напротив того, удерживать тот звук, который сама природа производит, есть дело глупцов, которые более стараются об учтивости, нежели о здоровье.

Щеки пускай украшает природная и приличествующая стыдливость, а не румяна или подложная краска. Впрочем, и сия стыдливость так должна быть умеряема, чтобы не обратилась в бесчестие и не навела δυσοπ!αν, то есть порочной застенчивости, или грубости и четвертой, как говорит пословица, степени безумия. Понеже сия страсть у некоторых столь слаба бывает от природы, что иного делает похожим на сумасшедшего.

Таковой порок умеряется тогда, когда отрок привыкнет обходиться со старшими и будет упражняться в представлении комедий.

Надувать щеки есть признак спеси, а развешивать их есть знак отчаивающегося духа: первое приличествует Каину, а последнее Иуде предателю.

Рот ни слишком зажимать не должно, что делают опасающиеся заразиться дыханием другого, ни расширять, как шуты; но несколько сжимать губы так, как бы они взаимно одна с другой целовались.

Непристойно также, протянувши губы, как бы щелкать ими. Хотя сие и можно простить великим господам, которые поступают так с простолюдинами; ибо им все прилично; а мы здесь наставляем младого отрока.