Array Коллектив авторов - Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Также и в преклонении колен разное у разных почитается пристойным или непристойным.

Многие преклоняют оба вместе и так же опять встают, только иные прямо всем станом, а иные несколько понагнувшись.

Есть еще такие, которые так вставать почитая за женское дело, прямым станом преклоняют сперва правое, а потом левое колено, что самое у британцев в похвалу вменяется юношам.

Французы умеренным тела положением одно правое колено преклоняют.

Во всех сих обычаях, которых разность ничего не имеет в себе противного благопристойности, вольно или по обычаям той земли поступать или другим подражать, ежели есть такие люди, которым более нравятся обыкновения других.

Походка должна быть не медлительна, не скора, из которых первая бывает нежащихся, а последняя бешеных, не развальчива, которую осуждает Фабий.

Играть, сидя, ногами есть дело дураков, равно как и шалить руками почитается признаком нехорошей мысли.

Из книги: Еразма Ротеродамского молодым детям наука, как должно себя вести и обходиться с другими, и Иоанна Лудовика руководство к мудрости. Для пользы обучающегося в Московской Славяно-греко-латинской академии юношества перевел с латинского языка У. А. М. М., 1788. С. 5–37.

Франсуа Рабле(1494–1553) – гуманист и ученый, крупнейший французский писатель Возрождения. Родившись в Шиноне, возможно, в семье адвоката, он в детстве много скитался по монастырям, пока в 25-летнем возрасте не постригся в монахи. Но уже в 1527 г. Рабле оставил монастырь и ушел учиться. В университете Монпелье он получил в 1530 г. степень бакалавра, а в 1537 г. – доктора медицины. Работал Рабле врачом в Лионском госпитале, в конце жизни с помощью своего покровителя кардинала Жана дю Белле, с которым дважды был в Риме, он получает церковный приход в Медоне, где и кончает свои дни.

Как ученый Рабле известен публикацией «Афоризмов» Гиппократа (греческого текста и латинского перевода). Но главный труд жизни Рабле – знаменитый роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» в пяти книгах, над которым он работал более 20 лет. Роман начал выходить в 1532 г., и последняя, пятая книга, которую Рабле не закончил, вышла уже после его смерти и, видимо, не вся полностью принадлежит Рабле.

В веселом, дерзком и умном романе Рабле, ставшем подлинной энциклопедией французской жизни XVI в., соединившем в себе народные традиции с блестящей гуманистической культурой и ученостью, Рабле высказывает свой взгляд на мир, общество, человека, на воспитание, облекая свои идеи в художественную форму шаржа, гротеска, буффонады. В нескольких главах I и II книг он рисует в гротескной форме схоластическое воспитание и, показывая его нелепость, предлагает новый способ образования и воспитания. В соответствии с новыми принципами знание – и притом важное для жизни, а не схоластическое – приобретается не только из книг, но и путем наблюдения, непосредственного знакомства с изучаемыми вещами – в труде, игре, на прогулке, за обедом, даже на пиру; в образовании широко представлены естественные науки и математические, языки; большое внимание уделяется физическому воспитанию и художественному (занятия музыкой, живописью, скульптурой). Прекрасное и исполненное серьезности письмо Гаргантюа сыну является манифестом гуманистического воспитания с призывом совершенствоваться в науках и добродетелях, с верой в прогресс знания, с гордостью за свою эпоху, возродившую знание языков, изобретшую книгопечатание, имеющую «образованнейших наставников и обширнейшие книгохранилища».

Увидев, какой неправильный образ жизни ведет Гаргантюа [422], Понократ решил обучить его наукам иначе, однако же на первых порах не нарушил заведенного порядка, ибо он полагал, что без сильного потрясения природа не терпит внезапных перемен. Чтобы у него лучше пошло дело, Понократ обратился к одному сведущему врачу того времени, магистру Теодору, с просьбой, не может ли он наставить Гаргантюа на путь истинный; магистр по всем правилам медицины дал Гаргантюа антикирской чемерицы [423]и с помощью этого снадобья излечил его больной мозг и очистил от всякой скверны. Тем же самым способом Понократ заставил Гаргантюа забыть все, чему его научили прежние воспитатели, – так же точно поступал Тимофей с теми из своих учеников, которые прежде брали уроки у других музыкантов [424].

Чтобы вернее достигнуть своей цели, Понократ ввел Гаргантюа в общество местных ученых, соревнование с коими должно было поднять его дух и усилить в нем желание заниматься по-иному и отличиться.

Затем он составил план занятий таким образом, что Гаргантюа не терял зря ни часу: все его время уходило на приобретение полезных знаний.

Итак, вставал Гаргантюа около четырех часов утра. В то время как его растирали, он должен был прослушать несколько страниц из Священного Писания, которое ему читали громко и внятно, с особым выражением, для каковой цели был нанят юный паж по имени Анагност [425], родом из Баше. Содержание читаемых отрывков часто оказывало на Гаргантюа такое действие, что он проникался особым благоговением и любовью к богу, славил его и молился ему, ибо Священное Писание открывало перед ним его величие и мудрость неизреченную.

Затем Гаргантюа отправлялся в одно место, дабы извергнуть из себя экскременты. Там наставник повторял с ним прочитанное и разъяснял все, что было ему непонятно и трудно.

На возвратном пути они наблюдали, в каком состоянии находится небесная сфера, такая ли она, как была вчера вечером, и определяли, под каким знаком зодиака восходит сегодня солнце и под каким луна.

После этого Гаргантюа одевали, причесывали, завивали, наряжали, опрыскивали духами и в течение всего этого времени повторяли с ним заданные накануне уроки. Он отвечал их наизусть и тут же старался применить к каким-либо случаям из жизни; продолжалось это часа два-три и обыкновенно кончалось к тому времени, когда он был совсем одет.

Затем три часа он слушал чтение.

После этого выходили на воздух и, по дороге обсуждая содержание прочитанного, отправлялись ради гимнастических упражнений в Брак или же шли в луга и там играли в мяч, в лапту, в пиль тригон, столь же искусно развивая телесные силы, как только что развивали силы духовные.

В играх этих не было ничего принудительного: они бросали партию, когда хотели, и обыкновенно прекращали игру чуть только, бывало, вспотеют или же утомятся. Сухо-насухо обтерев все тело, они меняли сорочки и гуляющей походкой шли узнать, не готов ли обед. В ожидании обеда они внятно и с выражением читали наизусть изречения, запомнившиеся им из сегодняшнего урока.