Георгий Гурджиев - Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку

Да… и это «многоязычие» – также одна из характерных и исключительных особенностей этих понравившихся тебе странных трехмозговых существ.

И на каждом клочке суши там и даже у каждой незначительной самостоятельной группы, случайно отделившихся от других на таком клочке, эти странные существа создавали и еще продолжают создавать для «устного общения» совершенно отдельный язык.

Из-за этого там, на планете Земля, теперь случается так, что, если один из жителей какой-нибудь местности этой планеты случайно оказывается в другом месте этой же планеты, он не имеет никакой возможности общения с подобными себе существами, если не научился их языку.

Даже я, в совершенстве выучивший тогда восемнадцать их разных языков, во время своих путешествий по временам оказывался в таком положении, когда не имел возможности получить корма для своей лошади, несмотря на то, что карманы мои были полны их так называемых «денег», за которые они обычно тебе дадут там с величайшим удовольствием все, что пожелаешь.

Так может случиться, что, если кому-нибудь из этих несчастных существ, живущему в том или ином городе и знающему все языки, употребляемые в том городе, понадобиться почему-либо быть зачем-то в каком-нибудь другом месте на расстоянии примерно пятидесяти того, что там называется «милями» – каковое расстояние приблизительно соответствует одной нашей «клинтранс», – то это злополучное трехмозговое существо, оказавшись даже на таком незначительном расстоянии от своего более или менее установившегося места существования, – из-за уже упомянутой ненормальности там, а также, конечно, из-за того, что в общих присутствиях этих несчастных существ давно вообще атрофировались данные для инстинктивного восприятия, становится абсолютно беспомощным и не может ни попросить того, в чем действительно нуждается, ни понять ни слова из того, что ему говорят.

Эти их многочисленные языки не только не имеют ничего общего друг с другом, но один из них иногда так устроен, что абсолютно не соответствует возможностям тех органов общего присутствия существа, которые специально приспособлены Природой для этой цели и которые называются «голосовыми связками»; и даже я, имеющий гораздо большие возможности в этом отношении, был совершенно не в состоянии произносить некоторые слова.

Существа планеты Земля сами, однако, поняли эту свою «нелепость», и недавно, когда я еще был там, несколько «представителей» различных из «солидных» сообществ собрались где-то вместе, чтоб совместно найти способ выйти из этого затруднения.

Основной целью этих собравшихся представителей современных «важных» сообществ было выбрать один из существующих там языков и сделать его общим для всей планеты.

Однако, как обычно, из этого их действительно разумного намерения ничего не вышли, вследствие, как всегда, разумеется, тех же обычных их разногласий, из-за которых всегда проваливаются все их многообещающие начинания.

По моему мнению, будет невредно, если я расскажу тебе немного подробнее, по какой причине в данном случае возникли эти упомянутые «разногласия», так как это будет очень характерным примером всех обычных возникающих у них «разногласий».

Вначале эти упомянутые представители современных солидных сообществ, почему не знаю, остановили свой выбор общепланетного языка на одном из трех следующих существующих в настоящее время языков: «древнегреческом», «латинском» и… недавно составленном современными существами языке «эсперанто».

Первый из трех упомянутых языков был создан для «устного общения» существ того древнего сообщества там, которое, как я уже рассказывал тебе, возникло из небольшой группы азиатских рыбаков, впоследствии ставшей солидным сообществом, существа которого были там долгое время специалистами по «придумыванию наук».

От существ этого сообщества, то есть от этих упомянутых древних греков, до современных существ дошло не только много различных наук, но дошел и их язык.

Но второй язык, который они предлагали сделать общепланетным языком, то есть «латинский», был языком существ того древнего сообщества, образовавшегося, как я также рассказывал тебе, из небольшой группы азиатских пастухов, потомки который впоследствии стали причиной того, что в присутствиях всех существ последующих поколений там постепенно сформировались, и, в конце концов, у современных существ уже определенно укрепилась и стала обязательно присуща им, та извращенная функция, вследствие которой все возникающие у них импульсы, в смысле стремления к эволюции, уже механически в самом корне парализуются и которую они сами называют «сексуальностью».

Так вот, когда эти представители различных современных «могущественных» сообществ встретились, для того чтобы коллективно выбрать какой-нибудь из трех упомянутых языков, они не могут остановиться ни на одном из этих трех языков из-за следующих соображений.

Латинский они назвали бедным в смысле количества слов.

И, в самом деле, мой мальчик, пастухи, со своими ограниченными потребностями, не могли создать языка с большим количеством слов; и, хотя латинский впоследствии стал языком большого сообщества, однако, помимо социальных слов, требующихся для оргий, они не внесли в него ничего, что подходило бы современным существам твоей планеты.

А что касается греческого языка, то, хотя, по богатству своего словаря, он действительно мог бы служить всеобщим языком для всей их планеты – так как эти бывшие рыбаки, «придумывали» всевозможные фантастические «науки», также выдумали очень много соответствующих слов, сохранившихся в том языке, однако эти представители современных могущественных сообществ не могли остановить свой выбор на нем вследствие своеобразной особенности, также проистекающей из той же их странной психеи.

Дело в том, что все существа, собравшиеся выбрать общепланетный язык, были представителями сообществ, ставших в период их современной цивилизации могущественными, или, как они также говорят, «великими».

А на этом древнегреческом языке в настоящее время продолжают говорить существа небольшого современного сообщества, называемого «Грецией», которые, хотя и являются потомками прежних «великих греков», теперь не имеют в своем распоряжении столько так называемых «пушек» и «кораблей», как те важные сообщества, представитель которых как раз тогда собрались, чтобы единодушно выбрать один общий язык для всей планеты.

Поэтому, по всей вероятности, каждый из этих представителей рассуждал примерно так:

«Господи, ну можно ли пользоваться языком, на котором говорят существа такого ничтожного сообщества? У них нет даже пушек, чтобы обеспечить своим представителям полноправное участие в наших «международных чаепитиях"».