Ричард Бах - Мост через вечность

– Держитесь, деревья! – кричали мы лесу – Держитесь! И не беспокойтесь! Мы обещаем, что остановим их.

Иной раз, когда нам приходилось туго, мы просто бросали беглый взгляд в окно, отводя глаза от наших компьютеров.

– Мы делаем все, что в наших силах, деревья, – бормотали мы.

Эпплы стали для нас тем, чем кольты являются для боевиков. КЗР дает общественности тридцать дней для того, чтобы опротестовать каждый новый проект по заготовке леса, а затем колеса начинают вращаться, и лес погибает. Он ожидает получить от двух до десяти страниц возмущенных заявлений от граждан, умоляющих о снисхождении к окружающей среде.

От нас – от нашей организации и ее персональных компьютеров – они получили шестьсот страниц фактических материалов, подтвержденных с самых разных сторон. Это были сведения о подобных делах и примеры восторжествовавшего правосудия – всего три тома. Копии были отправлены сенаторам, представителям президента и печатным изданиям.

Постоянная, поглощающая все время борьба продолжалась двенадцать месяцев. Это был поединок с Комитетом по земельным ресурсам.

Все мои аэропланы были проданы. Впервые за всю мою взрослую жизнь проходили недели, а потом месяцы, в течение которых я ни разу не летал на аэроплане, ни разу не отрывался от земли. Вместо того, чтобы взирать на все сверху из красивых, свободных самолетов, я поднимал глаза вверх, чтобы посмотреть на них, вспоминая, как много для меня когда-то значило – летать. Вот как себя чувствует земное пресмыкающееся! Бр-р-р!

Вдруг однажды в среду в подтверждение упрямой уверенности Лесли и к моему величайшему удивлению правительство прекратило заготавливать лес.

– Продажа лесоматериалов связана с такими серьезными нарушениями юридических основ деятельностью КЗР, что ее нельзя допустить в законном порядке, – прокомментировал в прессе орегонский представитель государственного директора КЗР. – Для того, чтобы наши действия соответствовали всем постановлениям, мы можем лишь прекратить заготовку и отказать всем заказчикам.

Местный директор КЗР не погиб в результате падения колод. Он и его ближайший менеджер были переведены из нашего штата на другие административные должности.

Празднование нашей победы выразилось в двух предложениях.

– Пожалуйста, не забывай этого, – сказала мне Лесли, тогда как ее компьютер остывал впервые за все время с начала нашей кампании. – Правительственная пропаганда говорит: «Ты не можешь протестовать против государственных учреждений». Но когда люди решаются на борьбу с государственными учреждениями, всего лишь несколько маленьких людей против чего-то огромного, которое поступает неправильно, ничто – ничто! – не может помешать им победить!

Затем она упала на кровать и проспала три дня.

Сорок один

Где-то в середине нашей схватки с КЗР часы ДН пробили полночь, но их никто не услышал. Департамент по налогообложению затягивал принятие решения около четырех лет, и прошел уже год с тех пор, как я получил законную возможность отказаться от выплаты долга в миллион долларов в связи с банкротством.

Пока длилась битва с КЗР, мы не могли найти свободного времени, чтобы рассмотреть возможность согласия на мое банкротство; когда она закончилась, мы едва ли могли думать о чем-то другом.

– Это будет не очень весело, маленький вук, – сказал я, мужественно решаясь на четвертую попытку испечь лимонный пирог по рецепту моей матери. – Все будет потеряно. Мне придется начать все с нуля.

Она накрывала стол для обеда.

– Нет, тебе не придется, – сказала она. – Законы о банкротстве говорят, что тебе разрешается оставить себе «инструменты, необходимые для твоего ремесла». И есть еще крайний минимум средств, который ты можешь взять себе для того, чтобы не умереть от голода слишком скоро.

– Серьезно? Можно содержать дом? Жилище? – Я раскатал тесто тонким слоем, поместил его на противень и призвал на помощь фею хрустящей корочки.

– Дом содержать нельзя. Даже трейлер.

– Мы можем пойти жить среди деревьев.

– Это будет не так уж плохо. Мэри Кинозвезда имеет сбережения, не забывай; и она не разорится. Но что ты скажешь о правах на свои книги! Ведь ты же потеряешь их! Что ты скажешь, если кто-то купит права и распорядится ими по своему усмотрению, если он снимет дешевые фильмы по твоим прекрасным книгам?

Я поставил противень с пирогом в печь.

– Я переживу это.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказала она. – Но можешь не отвечать. Что бы ты ни сказал, я знаю как ты себя чувствуешь. Нам придется быть очень бережливыми, экономить каждый цент и думать о том, как выкупить права.

Перспектива потери авторских прав на книги преследовала нас обоих подобно необходимости продать своих детей с аукциона тому, кто даст самую высокую цену. И они будут потеряны, и аукцион состоится, если я соглашусь на банкротство.

– Если я пойду на это, правительство получит по тридцать или сорок центов вместо каждого доллара, который я ему должен и мог бы уплатить полностью. КЗР пытался затевать незаконную торговлю лесом и потерпел неудачу, которая влетела правительству в копеечку. Если это случилось снами, вуки, если мы просто наблюдаем свою крохотную часть происходящего, сколько миллионов они выбрасывают везде в других местах? Как правительство может быть таким процветающим и делать так много ошибок?

– Я удивлялась этому тоже, – сказала она, – и думала об этом. В конце концов я пришла к единственному возможному ответу.

– И каков же он?

– Практика, – сказала она. – Неустанная, безжалостная практика.

Мы полетели в Лос-Анжелес и встретились с юристами и счетоводами на последнем оборонительном рубеже наших попыток прийти к согласию.

– Я сожалею, – сказал Джон Маркворт, – но мы не можем получить доступ к их компьютеру. Ни один человек нам не отвечает на письма и на телефонные '".-*(. Компьютер время от времени посылает сообщения. Не так давно мы получили информацию, что дело ведет новый агент, миссис Фомпир. Она двенадцатая. Держу пари, что она собирается запросить у нас отчет о финансовом состоянии.

Все ясно, думал я. Они вынуждают меня пойти на банкротство. И все же я уверен, что несправедливости нет; я знаю, что наши жизни даются нам для обучения и развлечений. Мы создаем себе проблемы, чтобы проверить на них свои силы: если бы у меня не было этих проблем, появились бы другие – такие же настоятельные проблемы. Никто не может учиться в школе без контрольных вопросов. Но эти вопросы часто имеют неожиданные ответы, а иногда бывает и так, что можно дать только один, чрезвычайно категоричный ответ.

Один из консультантов нахмурился.

– Я работал в ДН в Вашингтоне тогда, когда Конгресс принимал голосованием закон о погашении путем банкротства задолженности при невыплате федеральных налогов, которым вы хотите воспользоваться, – сказал он. – ДН очень не нравился этот законопроект, и когда он вступил в юридическую силу как закон, мы поклялись, что если кто-то попытается воспользоваться им, мы сделаем так, что он пожалеет об этом!