Мераб Мамардашвили - Формы и содержание мышления

Сама возможность мысленной связи в познании, синтетическое единство различных определений основывается на том, что сам предмет есть связь, единство объективно различающихся сторон, иначе — всякое мысленное построение только формально и субъективно и не может быть понято в логике на иных путях, чем априоризм. «Если природа лишь материал, — пишет Гегель, — а не субъект-объект, то невозможна никакая такая научная конструкция, для которой познающее и познанное является одним» [64] Ibid., S. 133. Отсюда смысл понятия «вещь в себе» у Гегеля очень сильно меняется, по сравнению с Кантом. Термин «в себе» употребляется Гегелем по меньшей мере в двух смыслах; 1) в смысле неразвитости объекта, 2) в смысле фиксированности познания на наглядное и своих предметных воплощений и недоведенности их до самосознания (оба смысла часто перекрещиваются, совпадают у Гегеля),

В то же время, если у Канта всегда оставалось нечто по ту сторону «конструкции», некая вещь в себе — иначе говоря, непознанность определенной предметности и ее независимость от любой последующей мысленной деятельности (это, несомненно, материалистический момент в философии Канта, как отмечал В. И. Ленин), то гегелевское «тождество» получает смысл полного совпадения знания и объекта, которое лишь остается изобразить в его становлении. Поскольку выраженный в мысли в форме конструкции (относительной и ограниченной, условной у Канта) объект тождествен предмету как таковому, то полностью отпадает вопрос о субъективности познания в целом (и соответственно об его относительности и т. д.), так же как отпадает вопрос о самостоятельных закономерностях природы. Гегель приписал человеческому труду сверхъестественные свойства и силу, приняв его в качестве единственного источника богатств познания.

Но вернемся к тому, с чего мы начали. Содержание, как оно проявляется в процессе познания, есть, таким образом, нечто расчлененное, есть некая связная целостность различного. Гегель вырабатывает эту мысль идеалистически, за счет онтологизации понятия: объективность предметной связи достигается путем определения предмета как «понятия» со всей той расчлененностью, которая «понятию» присуща. У Гегеля первоначальный кантовский смысл «тождества» весьма сильно преобразуется, превращаясь в утверждение мысленной, духовной природы самого бытия. У Канта еще есть понимание того, что это лишь мысленный объект, мысленная конструкция, а не сама вещь, не само бытие, хотя он и не усмотрел предметных, объективных основ такой конструкции. Для Гегеля же сам предмет в себе есть мысль, есть «тотальность понятия», и именно поэтому возможна объективность мышления, которое в бытии открывает самое себя. Только так гегелевский идеализм может утверждать содержательность мысленных форм и ее объективный характер, чрезвычайно упрощая действительные и сложные проблемы, сознание которых еще присутствовало у Канта. Но вопрос о предметных основаниях форм человеческого сознания получает тем не менее почву, на которой он может быть вообще поставлен.

Особенность гегелевского способа обобщения онтологии конкретных наук заключается в том, что на ее основе он строит идеалистическую картину мира как системы универсальных идеальных форм, представленных в виде «чистых мыслей» бога. Нов рамках этой концепции (отрицательные последствия которой мы еще будем иметь возможность выявить) развивается и определенный способ анализа формы мышления в зависимости от содержания познания, ставится задача определять познавательную деятельность субъектов на базе универсальных форм действительности («тотальность» ли это, или же отдельные категории, являющиеся ее моментами).

Гегель пишет: «…форма в ее конкретнейшем значении есть разум как постигающее в понятиях познание, а содержание есть разум как субстанциональная сущность и нравственной и природной действительности; осознанное тождество обоих есть философская идея» [65] Гегель. Соч., т. VII, стр. 17. . «Подлинное содержание заключает, следовательно, форму в самом себе, и подлинная форма и есть ее собственное содержание» [66] Гегель. Соч., т. III, стр. 43. .

Уже в этих, не самых характерных и просто выхваченных из массы им подобных, высказываниях четко видно гегелевское понимание типа отношения формы к содержанию. Форма, как мы уже говорили, есть абсолютный метод познания, и в ней должна быть определенным образом фиксирована активная деятельность мышления, расчленяющего какое-то содержание и вырабатывающего какое-то новое знание о нем. Но как она определяется содержанием? Подобный вопрос для Гегеля вполне естествен, ибо у него содержание тоже есть «разум» и тождественно в этом плане форме мышления. И ответом на него является рассмотрение зависимости движения познания от абстрактного, формального содержания, попытка постоянного учета объективной основы логической связи в универсальных формах мирового процесса. Например, характер предмета как «тотальности», как «органического целого» определяет, по Гегелю, характер его движения в познании — формой движения «тотальности» в познании является восхождение от абстрактного к конкретному. Эта форма диалектического мышления вычленена впервые Гегелем [67] См.: К. Маркс. К критике политической экономии. М., 1951, стр. 213–214. .

В более общем виде Гегель формулирует: «Методом философии может быть лишь движущаяся в научном познании природа содержания…» [68] Гегель. Соч., т. V, стр. 4. «поступательное шествие познания должно определяться природой вещей и самого содержания» [69] Там же, стр. 55. . Соответственно строится и понятие формы мышления как «всеобщей абсолютной деятельности»: форма мышления фактически характеризуется как деятельность связывания расчлененного («тотального») содержания, перехода от одной стороны его к другой (осуществляемого, например, путем «отрицания отрицания»), выработки знания об одной с учетом другой («снятие») и т. п., т. е. берется как зависящая от содержания дифференцированная связь мысленных действий, содержательных преобразований.

Гегель понял, что для исследования активной деятельности мышления нужно в определенных понятиях зафиксировать ее содержание и уже в соответствии с ним выделять всеобщую форму деятельности.

Форма мышления тогда понимается как форма движения определенного содержания, определенного предмета в познании. Исследование ее предполагает фиксирование проявлений содержательных отношений в процессе познания, и наоборот, выработка понятий о содержании предполагает фиксирование соответствующих процессов отражения. Таким образом, логическое рассмотрение должно быть двойственным и решать две различные и, казалось бы, противоположные задачи: изучать и мыслимое содержание и сам процесс мышления, вырабатывая логические характеристики и предметных областей и мысленных связей. Связь этих задач есть зависимость логического понимания, фиксирующая фактическое положение дела, фактическую зависимость. Гегель, формулируя принцип содержательной логики, достаточно ярко демонстрирует в попытках осуществления этого принципа указанную двойственность логического рассмотрения. Собственно, само представление б предмете логики зиждется у Гегеля на понимании его как целого формы и содержания.