Мераб Мамардашвили - Формы и содержание мышления

Скажем, в целях специально научного изучения движения механика должна рассматривать движение реальных тел в идеализированных условиях (сконструированных в мысленном или вещественном эксперименте, искусственно выбранных контролируемым наблюдением и т. д.), но она объективно полагает эти условия, оперирует ими как объектами. В самой природе нет равномерного бесконечного движения в том виде, в каком оно предполагается механикой, точно так же, как нет в ней материальных точек, не имеющих объема, и систем таких материальных точек, связанных между собой. Точно также в природе нет идеальной тепловой машины Карно. Это идеальные объекты. И в то же время продуктом деятельности на базе этих объектов (и посредством их) являются научные знания о реально осуществляющемся природном механическом движении, о реально движущихся материальных телах, — знания, применимые на практике. Наука оперирует этими преобразованиями, этими идеальными объектами как особым содержанием деятельности в исследовании предмета и построении конкретного знания о нем. На них как бы нанизывается вся масса эмпирически наблюдаемых свойств и связей действительности, которые в этом случае берутся научно, а не каким-либо иным возможным для сознания образом. Человек оказывается в положении исследователя по отношению к ним. «Наука» означает прежде всего создание специфических научных объектов (специфической предметности) и мышление о действительности посредством их, через них. С другой стороны, вся эта работа идеализации, обобщения и конструирования, дающая мысли абстрактно-наглядную предметную структуру (предметность «созерцания», творческого научного воображения и интуиции), откладывает в этой структуре также и законы связи ее элементов. Фиксируются общие типы зависимостей между эмпирическими явлениями, устойчивое строение отношений между ними, но уже отнесенные к указанной структуре. Так, например, механикой предполагается (и мысленно имеется постоянно в виду) то или иное общее утверждение о характере отношения прерывности и непрерывности предметов в пространстве и времени, о характере их причинной последовательности, о независимости действующих на них сил руг от друга и т. п. Это — категории (качество-количество, единое и многое, прерывное и непрерывное, часть и целое, элемент и структура и т. д.). Они возникают как особые предметные понятия, или объективированные обобщения относительно характера предметной области, в которых с внутренней для мышления достоверностью и наглядностью, с телеологическим схватыванием организации целого раньше его частей фиксируются всеобщие формы реальных отношений и связей. В зависимости от осознания (или, если угодно, способности «созерцания») такой всеобщей предметности и ее применимости _к данной области эмпирических явлений, т. е. в свете определенных идеальных образований и конструкций, исследователь и связывает конкретные проявления предмета в научное знание, в построение логического отражения конкретно-эмпирических отношений и зависимостей вещей [8] Мысленная предметность может быть или экстраполирована и живым трудом воспроизведена из прошлого опыта науки, или заново образована, создана в соответствие с опытными данными. .

Иными словами, переход от внешне данных, чувственно-эмпирическим образом зафиксированных свойств к наблюдаемых отношений предмета, где последний остается, по сути дела, таким же, как он дан чувственному созерцанию, к отражению внутренней связи и содержания (скрытой структуры, строения и т. п.) данных свойств и отношений сопровождается в науке (и это постоянно предполагаемое условие) активным, мыслен- но-идеальным преобразованием самого предмета и объективированием этого преобразования в виде определенным образом представленного общего строения предмета и характера его связей, в виде особого «познавательного объекта», многократно внутри себя расчлененного и отличающегося от предмета действительности, существующего независимо от любой человеческой деятельности. Это активно — в, процессе развития познания, в процессе общественно-человеческого духовного освоения мира — выявляемая и формируемая наукой действительность, и именно с ней (усваивая науку, включаясь в ее разработку и т. д.) имеет дело отдельный познающий индивид, через нее раскрываются этому индивиду объективные свойства и законы конкретных вещей, самой реальности, данной совокупному общественному восприятию человечества. С историческим развитием познания и его орудий, с обогащением и изменением его опытной базы или с возникновением трудностей в теоретических построениях, не совпадающих больше с опытными данными, индивиды могут открывать новые всеобщие формы реальных связей, ограничивать или уточнять сферу действия прежних категорий и идеализаций и образовывать новые, которые, в свою очередь, общественно фиксируются и входят в культурный фонд человечества.

Именно рассмотренные объективации и всеобщие условия (как и логические средства контроля над их соблюдением в конкретном исследовании) обобществляются в совокупной деятельности людей, специально занятых наукой (т. е. производством знаний). Эти объективированные элементы исследовательской деятельности социальны по способу своего существования и именно в качестве таковых обнаруживают себя в практике познания: они происходят из общественно-исторического опыта мышления, накапливаются, видоизменяются и передаются от поколения к поколению в данной области общественного разделения труда. По отношению к отдельному субъекту (мыслящему индивиду) они выступают как система научной культуры, которая организует объекты его индивидуального сознания в формах духовного освоения, выработанных и заданных предшествующим историческим развитием науки и производства.

Итак, объект познания опосредован наукой как общественным образованием, ее историей и опытом, мысленно преобразован ею «в категориях и системах объективированных идеальных допущений и абстрактных структур, короче — в нем выделены определенные стороны, которые даются индивиду, вступающему в науку, уже в виде обобщенного, абстрактного содержания его мысли. Для отдельного индивида это содержание выступает как нечто «доопытное», хотя само оно исторически изменяется, преобразуется и развивается с ходом познания, вовсе не являясь чем-либо априорным или логически имманентным (она, как мы уже говорили, определяется как раз опытно обнаруживаемым характером свойств и отношений объективных предметов). Отсюда следует важный для нас вывод: при анализе отношения «предмет — знание» необходимо учитывать, что в предмете есть особое, общественной историей науки закрепляемое содержание деятельности мысли, которое функционирует и разрабатывается внутри самой науки, и именно оно, а не безразличный к деятельности объект пассивного восприятия, направляет строй мысли в процессах получения нового знания. Логический образ предмета, отражение предмета в логической связи научного знания мы получаем лишь в той мере, в какой предмет уже расчленен мысленной деятельностью, в той мере, в какой в нем уже есть объективированные отложения человеческой деятельности, общественно (т. е. для массы ученых или людей, применяющих знание на практике и в образовании) закрепляющие понимание общего его строения, категориальной его структуры. Раскрытие механизма образования знания невозможно без выявления подобных онтологических схем и законов, обобщений и объективаций, которые обычно лежат в основаниях теоретических построений опытной науки и могут быть обнаружены лишь из ее истории, взятой в целом.