Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

В декабре 2007 года произошла консолидация разрозненных и конкурирующих друг с другом военизированных группировок, возглавляемых вождями, происходящими из разных пуштунских племен, в пакистанское движение Талибан («Техрике-Талибан-е Пакистан»}. Во главе его встал лидер пакистанских талибов из клана мехсуд Бейтулла Мехсуд [149] Ликвидирован ракетным ударом беспилотного летательного аппарата США в августе 2009 года. В качестве преемника его заменил брат Хакимулла Мехсуд. . Б. Мехсуд в отличие от командиров других группировок пакистанских талибов, сосредоточивших свою деятельность на противостоянии войскам НАТО и местным силам безопасности в Афганистане, разделял идеологические установки «Аль-Каиды» по ведению глобального джихада и выступал за организацию террористических актов не только против американцев, но и против правительства Пакистана. Его обвиняют в подготовке большинства террористических атак с участием смертников, которые произошли на территории Пакистана в последние годы, включая покушение на лидера Пакистанской народной партии Беназир Бхутто (в декабре 2007-го) [150] Нечитайло Д.А. Пакистанский союзник «Аль-Каиды» — Бейтулла Мехсуд // http://www.iimes.ru/rus/stat/2009/08-08-09c.htm , погибшей после предвыборного митинга в Равалпинди (в результате второго покушения исламистских террористов на ее жизнь). Помимо этого к числу организаторов террористических атак смертников в Пакистане эксперты относят отряды афганских талибов, экстремистское «Исламское движение Узбекистана» и другие группировки, представляющие лагерь радикальных пакистанских исламистов.

В условиях жесткого военного противостояния исламистов зоны расселения пуштунских племен с федеральной властью Пакистана символичным стало заявление идеолога радикального ислама Абу Яхья аль Либи о том, что в нынешних условиях грань между понятиями «ближний враг» (местный режим) и «дальний враг» (Запад и США в частности) стерлась, «теперь это одна армия» [151] Там же. . Таким образом, Пакистан повторил судьбу таких стран как Саудоваяской Аравия, Афганистан, Ирак, в которых прозападная политическая элита вступила в противоборство с местными исламистами, разделяющими антизападническпе настроения и воспринявшими глобально-джихадистское видение своей борьбы.

Рассмотрев основные регионы распространения терроризма смертников (в прошлом и настоящем), мы наметили основные линии исторического развития этой специфической формы современного экстремизма. Терроризм смертников ведет свои истоки от шиитской версии радикального ислама, пустившего свои корни в разорванном гражданской войной и иностранной оккупацией Ливане. Большинство экстремистских движений, воспринявших и адаптировавших тактику атак смертников к условиям социально-политического конфликта на своей родине в 1990-е годы, копировали ливанскую модель сопротивления, с которой они имели возможность познакомиться самым непосредственным образом (боевые кадры этих группировок проходили военную тренировку в Ливане в то время, когда радикальные шиитские партии впервые апробировали атаки смертников). Ливанская модель, в свою очередь, была подражанием опыту иранских басиджей.

Хотя в настоящее время за большинством террористических актов с участием смертников стоят исламистские группировки, религиозная составляющая мотивации, как мы могли убедиться на ряде примеров, не столь обязательна для всех исторических разновидностей терроризма смертников. Иногда дух националистической борьбы миноритарной этнической общности и культивируемая в ней идеология самопожертвования доводятся до столь крайнего альтруизма в отношении идеала независимой родины, тесно переплетаясь с чисто восточным культом харизматического лидера повстанческого движения, что этого может быть достаточно и без религиозных стимулов для воспитания готовности в адептах националистического движения превратить себя в «живые бомбы». Таков случай «Тигров освобождения Тамил Илама», в идеологии самопожертвования которых сочетаются многие компоненты культуры тамилов, включая и религиозные концепты, которые тем не менее занимают в ней подчиненную националистическим задачам роль. Эпизодический курдский терроризм смертников в Турции, организованный Рабочей партией Курдистана, также близок этой модели. Однако прежде его внедрения в повстанческую практику идеология курдского сепаратистского движения отчасти исламизировалась под влиянием подъема суннитского исламизма в Турции, что также не следует недооценивать. Националистический компонент был силен даже в самом Ливане, родине современного терроризма смертников, в среде светских националистических партий и группировок Ливана (Сирийская социально-националистическая партия и др.).

Но все же радикальный ислам остается важнейшей культурно-идеологической основой распространения терроризма смертников в современном мире. Более того, именно исламистская интерпретация идеала исламского мученичества легла в основу его глобализированной формы. Почему так произошло и каков спектр мнений западного академического сообщества на этот счет — этому посвящена наша следующая глава, открывающая раздел концептуально-теоретического осмысления феномена террористов-смертников.

Исследования по терроризму, проводившиеся в эпоху становления тактики атак смертников и ее постепенного географического распространения на Востоке (1980-е гг.), не ставили задачу подвергнуть специальному теоретическому осмыслению феномен смертников, который стал предметом научного исследования лишь в 1990-е годы. Всплеск академического интереса в среде израильских ученых, которым принадлежит заслуга открытия этой темы, именно в этот период не случаен. С 1993 года начались первые террористические кампании атак террористов-смертников против Израиля, организованные исламистскими группировками Палестины. Будучи первым историческим примером, приковавшим пристальное внимание ученых, к настоящему времени палестинский терроризм смертников стал наиболее изученной разновидностью новой формы терроризма. В европейскую и в особенности североамериканскую академическую среду массовый интерес к терроризму смертников пришел в начале первого десятилетия XXI века после драматических событий 11 сентября 2001 года, поставивших очень много болезненных вопросов. Один из них был связан с проблемой мотивации «камикадзе», захвативших боинги. С тех пор степень научного интереса и количество выходящих в свет публикаций, посвященных этой тематике, остаются стабильно высокими. Терроризм смертников стал основной сферой научной специализации многих западных политологов, социологов и психологов. Об актуальности и высокой популярности этой темы в среде ученых и интеллектуалов свидетельствует тот факт, что с 2001 года только на английском языке было издано не менее 20 книг (научных монографий, сборников научных статей и публицистических исследований) и опубликована не одна сотня научных статей.