Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Утеряв веру в посмертный Суд, рай и ад, жизнь потустороннюю, постхристианский человек потерял смысл смерти. Бессмысленность смерти — скрытая, оборотная сторона земного могущества современной западной цивилизации. Духовно трезвое отношение к смерти в современной западной культуре по большому счету утеряно. Западный человек эпохи постмодерна гедонистически расслаблен, он привык к материальному комфорту и устроенности земной жизни, его разум привязан к утилитарным ценностям здравого смысла. Однако именно этим качеством, отсутствующим у западного человека, пытается бравировать воинствующий исламизм, противопоставляющий системе светских ценностей современного «мирового сообщества» стремление к мученической смерти, шокирующее воображение среднего европейского обывателя своей иррациональностью и бессмысленностью. Это оружие способно поразить западную цивилизацию прямо в сердце, целя в его самую уязвимую точку. «Визитная карточка» исламистов, связанных с сетью глобального джихадизма (Аль-Каидой и ее дочерними организациями), — декларация того, что они любят смерть больше, чем их враги (западное общество) любят жизнь [265] В частности, этот лозунг звучал в устах арабского помощника Мовсара Бараева во время захвата театрального центра в Москве («Норд-Ост»), а также в видеозавещании. оставленном одним из исполнителей террористической операции в Лондоне 7 июля 2005 г. Мухаммадом Сиддик Ханом. , следует понимать не только в качестве крайнего протеста против мнимого или действительного угнетения мусульман, но и в смысле радикальной формы утверждения исламской веры в жизнь вечную.

Отрицая стандарты потребительного общества Запада и его ценностного релятивизма, современный ислам в своей радикальной форме противопоставляет возрожденный идеал мученичества как высочайшего духовного стремления мусульманина и альтернативной ценностной ориентации. Этот идеал, присущий традиционному исламу, при этом обретает особую трактовку, придающую ему крайне агрессивный и экстремистский облик. В глазах исламистов смерть становится тем мерилом, по которому судят об истинности или ложности системы ценностей и образа жизни. Гедонистическая расслабленность духа западного человека и западной культуры, уязвимость современных демократических режимов к большим потерям человеческих жизней при ведении военных действий воспринимаются исламистами через нравственное отношение к факту конечности человеческого существа. Моральная нестойкость западного человека перед смертью из-за отсутствия духовноценностного стержня в нравственном сознании личности, связанного с метаисторическими и сверхпрагматическими метафизическими смыслами, вызывает желание провокации со стороны религиозно мотивированных экстремистов с целью вызова противника на удобное для них поле битвы. Фактом иного, предельно идейного отношения к смерти, соединенного с фаталистической верой в Божественную помощь свыше, воинствующий исламизм указывает на слабость и духовный вакуум нигилистического мировоззрения, утерявшего христианские ценности, пытаясь тем самым компенсировать материально-техническое и военное превосходство соперника (постмодернистского Запада).

Исламисты противопоставляют идеал храброго воина-мученика, презревшего и преодолевающего смерть, «трусливому врагу» (Западу), чья слабость центрируется вокруг его отношения к собственной смерти. Согласно их представлениям, как говорит Р. Паз, «…западное общество и израильское еврейское общество преимущественно состоят из искателей удовольствия, которые боятся смерти и самоубийства. Эти страхи, соединенные с поиском "хорошей жизни", рассматриваются как базовые принципы западной культуры» [266] Paz R. The Islamic Legitimacy of Palestinian Suicide Terrorism // Countering Suicide Terrorism. - Herzliya, 2001. - P. 63. .

Таким образом, можно прийти к выводу, что религиозный экстремизм исламистов и глобальных джихадистов аккумулирует в себе самые крайние формы духовного протеста против эрозии основ традиционного мусульманского общества со стороны неолиберальной политической доктрины, унифицирующей все разновидности культур других народов по светской модели, и ценностного релятивизма идеологии постмодернизма западной цивилизации, уже перешедшей на вторую ступень отхода от духовных основ собственной культуры.

Критикуя западный образ жизни за его поощрение инстинктов к чувственным удовольствиям, исламисты тем не менее пропагандируют собственную, специфически исламскую версию гедонизма, также имеющую важный вес в этической мотивации террориста-смертника. И здесь мы подходим к рассмотрению некоторых эндогенных этических аспектов мученического идеала современного радикального ислама, лежащего в основе терроризма смертников.

Потребительской культуре Запада, основанной на гедонистическом принципе безотложного удовлетворения потребностей, современные мусульмане противопоставляют образ жизни, основанный на нравственно-правовых категориях дозволенного и запретного, поощряемого и порицаемого, выраженных в формализованном виде в шариате. В шариатской системе нравственно-правовой оценки все поступки человека в зависимости от их соответствия предписаниям Корана и Сунны [267] Сунна — мусульманское священное предание о жизни, изречениях и поступках основателя ислама пророка Мухаммада. Состоит из отдельных хадисоъ — отдельных рассказов, сопровождаемых информацией о первичном источнике сообщения и цепочке передатчиков, что является одним из важных критериев определения достоверности хадисов. подразделяются на пять видов: поощряемые, дозволенные, нейтральные, неодобряемые, запретные. Многие земные удовольствия, приобретаемые в рамках религиозного закона, считаются в исламе не только дозволенными, но даже поощряемыми. Скажем, по мусульманским представлениям, соитие с женщиной, с которой мусульманин состоит в законном браке, заслуживает награды от Бога из-за того, что оно освящено религиозным законом. Ислам не стремится преобразовать человеческую природу и не противопоставляет ей иные, высшие ценности (как, например, индийские религиозные учения). Он направлен на сакрализацию (освящение) житейских ценностей, повседневного бытия человека, «которое эта религия не игнорирует, как нечто неважное, и не осуждает, как нечто априорно греховное, а именно стремится упорядочить, освятить нравственными законами, ввести в космическую гармонию» [268] Иордан М.В. Исламизация культуры как воплощение этических идеалов ислама // Ислам в Евразии / М.В. Иордан, Р.Г. Кузеев. С.М. Червонная. — М., 2001. — С. 73. . В целом аскетизм не характерен для ислама, если не обращаться к такому течению, как суфизм, воплотившему в себе особый тип мистической аскетики.