Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

В связи с развитием технической оснащенности средств вооружения и трансформацией методов ведения военных и полувоенных действий партизанского характера во второй половине XX века мусульманский мир столкнулся с новым явлением, не имеющим аналогов в истории раннего и классического ислама. Террористические атаки, осуществляемые смертниками, в большинстве случаев взрывающими себя вместе с живой силой противника, в стане их организаторов и сторонников получили наименование «мученических операций» (алъ-амалиййат аль-истишхадиййа). Со времени внедрения этой практики в качестве одного из ведущих тактических средств палестинскими группировками (с середины 1990-х) операции террористов-смертников стали темой активного обсуждения среди мусульман.

Общественная поддержка, мнение мусульманской улицы — безусловно важнейший фактор, который учитывали с самого начала и принимают во внимание сейчас организаторы и спонсоры террористических кампаний, состоящих из атак смертников. Высокий рейтинг популярности может воодушевить повстанческие силы, увеличить приток рекрутов-исполнителей и подтолкнуть к организации большего количества атак при наличии оперативных возможностей, отсутствие же существенной поддержки со стороны родного для террористов населения может изолировать радикальные группировки и привести к ослаблению их влияния. В Палестине общественная поддержка атак террористов-смертников в разные годы существенно колебалась, при этом оставаясь стабильно высокой (около 20 %) и достигнув однажды рекордного пика в 74,5 % (в октябре 2003-го) [276] Hafez М. Manufacturing Human Bombs: The Making of Palestinian Suicide Bombers. - Washington, D.C., 2006. - P. 19–20. . Популярность тактики на землях Палестины позволила ей просуществовать чуть ли не полтора десятка лет. В большинстве других мусульманских стран статистические данные гораздо ниже, но также показывают наличие одобрительных общественных настроений в определенной части общества (в среднем от около 10 % до около 20–30 %, по данным на 2007 год) [277] В Афганистане, где тактика терроризма смертников прочно пустила свои корни в 2005 году, 11 % респондентов считают атаки смертников в защиту ислама оправданными всегда или в некоторых случаях. См.: Suicide Attacks in Afghanistan (2001–2007) / United Nation Assistance Mission to Afghanistan (UNAMA). - Kabul, 2007. - P. 12. Согласно опросам Pew Foundation, на 2007 год общественная поддержка атак смертников в мусульманских странах существенно снизилась по сравнению с 2002 годом (во многих странах до 20 % и более). На вопрос, могут ли быть оправданными атаки смертников против гражданского населения, ответили «часто» или «в некоторых случаях» 34 % респондентов Ливана, 20 % Бангладеш, 9 % Пакистана, 23 % Иордании, 10 % Индонезии, 11 % Танзании, 42 % Нигерии (!), 16 % Турции, 8 % Египта и 70 % Палестины. Статистику по другим странам см.: http://pe-wresearch.org/pubs/549/global-opinion-trends-2007 . . Общественное мнение во многом складывается стихийно, эмоционально откликаясь на события, травмирующие коллективное национальное и религиозное самосознание. С тех пор как тактика терроризма смертников получила широкое распространение, часть населения мусульманской страны, втянутой в военный конфликт или оккупированной иностранными войсками, может быть склонна к оценке атак террористов-смертников как крайней, но вынужденной меры угнетаемых мусульман, ведущих оборонительный джихад.

С другой стороны, в любом обществе есть выразители авторитетного мнения, оказывающие значительное влияние на умонастроения масс. В арабо-мусульманской культуре такими выразителями авторитетного мнения традиционно выступают ученые-богословы, или улемы (от араб, уляма, ед.ч. алим}, в частности, правоведы-фикити, знатоки религиозного права и муфтии, дающие авторитетные заключения по религиозным вопросам. В странах ислама на ученых лежит обязанность выяснения разрешенности или же запретности тех или иных действий в соответствии с правовыми и этическими нормами шариата, в особенности это касается введения новых обычаев, оценки различных видов поведения, поступков. Без санкции религиозной власти мусульманин, заботящийся о благочестии, не может принять сомнительное нововведение, поскольку в потенциале оно способно привести ко греху и повлиять на судьбу его души после смерти. Для обозначения греховного новшества в исламском правоведении существует специальный термин «недозволенное нововведение» (бида).

При возникновении сомнения относительно религиозной и правовой оценки какого-либо поступка или явления обычной практикой для средневекового мусульманского общества было обращение за авторитетным мнением к знатоку мусульманского права. Это мнение, выраженное устно или оформленное письменно, именовалось фатва, а ученый, дающий ответ, выступал в роли муфтия. [278] В Османской империи статус муфтия стал государственной должностью. С этих времен в некоторых странах распространения ислама, к примеру в Египте, сохраняется практика назначения мусульманских ученых на эту должность государственной властью. Среди муфтиев при этом существует определенная иерархия, на вершине которой стоит верховный муфтий страны. Ученым раннего ислама до окончательного формирования классического шариата, приходилось проводить гигантскую работу по разработке религиозноправовых норм, интерпретируя первичные источники ислама, Коран и Сунну. Эти ученые получили название муджтахидов, тех, кто занимается иджтихадом. Иджтихад (букв. усердие, старание) [279] Арабское слово иджтихад имеет тот же корень (джихада — стараться, трудиться, прилагать усилия), который лежит в основе термина, обозначающего «священную войну» мусульман (джихад). означает процедуру самостоятельного извлечения новых правил и практических предписаний из первичных источников ислама (Корана и Сунны) с помощью набора определенных методов. Этим ученым принадлежит заслуга превращения раннего ислама из разрозненных предписаний и свидетельств о жизни пророка Мухаммада в целостную систему религиозно-правовых норм, которую мы сейчас знаем как шариат. Эпоха иджтихада для суннитов закончилась к тому времени, когда сложились четыре школы (ед. ч. мазхаб) мусульманского права, основанные великими имамами Абу Ханпфой, Маликом, аш-Шафии и Ибн Ханбалем. В исламе есть нормативное предписание следовать за другими людьми, обладающими большими знаниями, нежели вы сами. Впоследствии этот принцип трансформировался в традицию следования одному из мазхабов, выражаемый термином «таклид» — подражание, следование. Представители традиционного ислама до сих пор строго придерживаются этого принципа, поскольку для того, чтобы следовать по прямому пути, необходим твердый ориентир. Учения мазхабов дают этот ориентир, они представляют собой авторитетную, проверенную веками интерпретацию священных текстов мусульман по всевозможнейшим вопросам, по которым в них нельзя найти готовых и однозначных ответов, от религиозно-ритуальных норм до житейско-бытовых ситуаций.