Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

Господи Боже, благословен будь во веки! Аминь.

Где родившийся царь Иудейский? (от Матфея 2, 2).ГЗаметьте себе сперва, где совершается это рождение? Я утвер­ждаю, как я часто уже утверждал, что это вечное рождение соверша­ется в душе точно так же, как в вечности, и никак не иначе; ибо это одно и то же рождение. И совершается оно в основе и сущности души.

Тут возникает много вопросов: если Бог как бытие заключается во всех вещах и ближе им, чем они сами себе, а где есть Бог, там должен Он действовать, и Сам Себя познавать, то есть изрекать Свое Слово, то какое преимущество имеет в этом божественном деле душа перед другими чувствующими созданьями, в которых ведь также есть Бог? Об этом отличительном свойстве скажу я сле­дующее:

Во всех остальных существах есть Бог, поскольку Он действие и чувство, но только в душе Он рождает Себя. Все другие творения — подножие Бога, а душа по своей природе Божие подобие: подобие, которое в этом рождении должно украситься, стать совершенным. Для этого дела, для этого рождения не восприимчива ни одна тварь, кроме души.

Все, что должна получить душа в смысле совершенства, будь то божественное озарение, благодать или блаженство, получает она через это рождение: иного пути нет. Ожидай только этого рождения в себе, и будут тебе всякое благо, всякое утешение, всякая сущность и всякая истина! Если же ты будешь лишен этого "единого", ты бу­дешь лишен всякого блага и всякого блаженства! Что придет к тебе с ним, то принесет тебе чистую сущность и постоянство, то же, что найдешь и возьмешь ты вне этого, пройдет, как бы ты не удерживал его. Только это даст тебе сущность, все остальное погибнет. Но в этом рождении, напротив, ты становишься причастным всем дарам Божиим и Его воздействию.

Не причастны тому твари, не имеющие в себе образа Божия: прообраз души принадлежит этому вечному рождению; поэтому оно есть ее преимущество; оно совершается Отцом в глубине, в не­драх души, куда не излучался никогда ни один образ, куда не загля­нула ни одна сила.

Другой вопрос: если дело этого рождения совершается в основе и сущности души, то оно так же хорошо может совершаться в греш­нике, как и в хорошем человеке; какая же будет мне от того польза или милость? Ведь сущность природы обоих одна и та же, в самом аду пребудет во веки благородство природы. Для упразднения этого возражения да будет сказано следующее.

Особенность этого рождения та, что оно совершается всегда, как некое новое озарение, всегда приносит в душу могучий свет. Ибо такова особенность добра, что оно должно изливаться, где бы оно ни было. В этом рождении Бог изливается в душу таким избыт­ком света, и свет этот становится в основе и сущности души столь великим, что он прорывается и проливается в силы и во внешнего человека. Так случилось с Павлом, когда на пути Бог коснулся его Своим светом и заговорил с ним. Отблеск света был виден и наруж­но, так что спутники его видели его, и он окружал Павла, как свято­го.

Избыток света, который бьет из глубины души, переливается в тело, и оно от того просветляется. Грешник не может воспринять этот свет, да и не заслуживает того, ибо он исполнен греха и злобы, что названо "тьмой". Поэтому сказано: "тьма не приняла и не объяла света". Это происходит, оттого что пути, по которым вошел бы этот свет, загромождены и закрыты ложью и тьмой. Ибо свет и тьма так же несовместимы, как Бог и тварь: куда должен войти Бог, оттуда надлежит выйти творенью.

Человек хорошо постигает этот свет, когда обращается к Богу: сейчас же проблеснет и просияет в нем этот свет и даст ему знать, что он должен сделать и что оставить, и много других добрых ука­заний, которых он раньше не знал и не понимал.

Но как узнаешь ты это? — Видишь, иногда сердце твое чувст­вует себя странно тронутым и отвращенным от мира: как могло бы это случиться иначе, чем от излучения этого света? Это так нежно и сладостно, что все, что не Бог и не Божье, досадует тебя. Оно влечет тебя к Богу; ты слышишь добрые призывы и все же не знаешь, отку­да они приходят к тебе.

Это внутреннее устремление не вызвано творениями, ибо то, что делает тварь, приходит всегда снаружи. Но глубина бывает тро­нута лишь тем воздействием. И поэтому тем ты свободнее, чем больше озарения, правды и разумения будет тебе уделом! Потому никогда человек не падал благодаря какой-нибудь вещи, но лишь благодаря тому, что он сперва вышел из глубины и слишком отдался внешнему.

Святой Августин говорит: много их было, искавших света и правды, но совершенно вовне, где ее не было. И под конец уклоня­лись они так далеко, что не возвращались к себе и никогда уже больше не исходили внутрь. А правды при этом не находили они все-таки, ибо она лишь внутри, в недрах, в глубине, не вовне!

Кто только хочет найти озарение и различение всякой правды, тот пусть ожидает этого рождения в себе, в глубине: и так же будут просветлены все его силы и его внешний человек. Ибо как только коснется Бог сокровенно правдой Своей глубины, бросается тот свет и в силы, и человек постигает тогда в один миг больше, чем мог его научить кто-либо. Так учит Пророк: я узнал больше, чем все, кто меня когда-либо учил. Видите: оттого что свет этот никогда не мо­жет явиться и просиять в грешнике, невозможно, чтобы это рожде­ние могло в нем совершиться: оно не совмещается с мраком грехов, хотя происходит оно не в силах, но в основе и сущности души.

Встает следующий вопрос: если Бог-Отец рождает исключи­тельно в основе и сущности души, а не в силах, то при чем же тут силы? К чему здесь их услуга; к чему должны они освобождаться и праздновать? К чему все это, если не в них это совершается? Вопрос этот вполне справедлив. И вот ответ.

Каждое творение делает свое дело ради какой-нибудь цели. Цель всегда первое в мысли и последнее в деле. И Бог во всех своих делах предполагает весьма благую цель — Себя Самого, и хочет привести душу со всеми ее силами к этой цели: к Себе Самому.

Для этого творит Бог все Свои дела; для этого рождает Отец в душе Своего Сына, дабы все силы души достигли этой цели. Он по­сягает на все, что есть в душе, и это все приглашает Он на праздне­ство ко двору.

Теперь душа разбилась и рассеялась своими силами во внеш­нем, каждая ушла в свое дело. Сила зрения — в глаз, сила слуха — в ухо, сила вкуса — в язык. И тем менее способны они творить внут­реннее дело. Ибо всякая разделенная сила несовершенна. Поэтому, если хочет она развернуть внутреннюю деятельность, она должна вновь отозвать назад все свои силы и собрать их от отдельных ве­щей к единому внутреннему делу.

Святой Августин говорит: душа находится в большей мере там, где она любит, нежели там, где она дает жизнь телу. Пример: Был языческий мудрец, который посвятил себя некоему искусству, ис­кусству считать. Он сидел перед золой, писал числа и предавался своему искусству. Вот приходит некто с обнаженным мечом (он не знал, что это был мудрец) и говорит: "Скорее говори, как тебя звать, или я убью тебя!" Мудрец был так погружен в себя, что не видел и не слышал врага и не понимал, чего тот хочет от него; и после того как враг долго кричал ему, а он не отвечал, отрубил враг ему голову. И все это из-за того, чтобы приобрести естественное искусство: на­сколько же больше должны мы освободиться от всех вещей и со­брать все наши силы, чтобы узреть и познать единую, безмерную, несозданную, вечную правду! Собери для этого весь твой разум и все твое помышление и обрати это в глубину, где хранится в тайне это сокровище. Знай, если надлежит этому совершиться, ты должен отрешиться от всего другого. В неведение должен ты погрузиться, если хочешь найти это!