Бертран Рассел - Завоевание счастья

В достаточно большом числе случаев излишняя робость сильно усугубляет проблему. Общественное мнение всегда охотнее тиранит тех, кто явно его страшится, а не тех, кто демонстрирует безразличие. Собака будет лаять ретивее и громче, когда видит, что люди ее боятся, чем когда они равнодушны, и в роду человеческом подобное поведение тоже распространено. Если показать, что вам страшно, вы выставляете себя подходящей добычей, тогда как если воспринимать нападки с равнодушием, окружающие начнут сомневаться в собственных силах и потому, быть может, предпочтут о вас забыть и оставить в покое. Разумеется, речь не идет о крайних формах сопротивления. Тому, кто живет в Кенсингтоне [59] Один из районов Лондона, на западе центральной части города, исторически – место проживания состоятельных людей. , но придерживается взглядов, принятых в России (или живет в России, но привержен взглядам, характерным для Кенсингтона), следует быть готовым к последствиям. Но я имею в виду даже не такие крайности, а скромные отступления от обыденности, например, отказ одеваться соответствующим образом, ходить в ту же церковь, что и большинство, или читать какие-то осененные авторитетом сообщества книги. Такие отступления, если преподносить их надлежащим образом, весело, без вызова и как бы спонтанно, окажутся терпимыми и приемлемыми даже для сообщества с самыми строгими нравами. Постепенно, быть может, удастся завоевать себе положение, так сказать, лицензированного местного безумца, которому разрешается вести себя так, как было бы непростительно для любого другого. Преимущественно дело тут в добродушии и дружелюбии. Обычные люди возмущаются отступлением от правил в основном потому, что эти отступления видятся им критикой их поступков. Они простят и самые нетрадиционные выходки тому, кому достанет веселья и дружелюбия, чтобы внушить даже откровенным глупцам, что он никого не критикует.

Впрочем, данный способ борьбы с цензурой не подходит для множества людей, чьи мнения и вкусы не одобряются обществом. Дело в том, что это неодобрение доставляет им неудобство и в какой-то степени вынуждает вести себя заносчиво, даже внешне они стараются избегать любых прямых конфликтов. Посему люди, которые не в состоянии прийти к гармонии с укладом своего сообщества, кажутся колючими, неуживчивыми и, как правило, лишенными юмора и дружелюбия. Те же самые люди, помещенные в другую группу, где их взгляды не выглядят чужеродными, как будто радикально меняют свой характер. Раньше они были мрачными, робкими и сторонящимися всех, а теперь сделались веселыми и уверенными в себе; ранее колючие, они, если угодно, становятся мягче и глаже; от сосредоточенности на себе они переходят к общительности и экстравертности.

Поэтому при любой возможности молодым людям, обнаружившим отсутствие гармонии с окружением, следует попытаться выбрать такую профессию, которая подарит им шансы на полезное и честное общение, даже если это будет подразумевать существенное снижение дохода. Зачастую они вряд ли догадываются о том, что так можно поступить, в силу скудости своих знаний о мире, и потому с готовностью воображают, будто предрассудки, привычные для них с детства, присущи человечеству в целом. Именно здесь старшие должны помогать молодому поколению, ведь накопленный опыт неоценим.

В наши дни торжества психоанализа принято считать, что, когда молодой человек конфликтует со своим окружением, причина должна заключаться в каком-то психологическом расстройстве. Мне представляется, что думать так значит допускать ошибку. Предположим, например, что у молодого человека есть родители, которые убеждены в порочности учения об эволюции. Не требуется ничего, кроме разума, чтобы вызвать у такого юноши недовольство родителями. Конечно, отсутствие гармонии со своим окружением малоприятно, однако это не та проблема, возникновения которой следует избегать любой ценой. Если окружение глупое, суеверное или жестокое, нужно попытаться из него вырваться.

Между тем в определенной степени эти качества характерны практически для любой среды. Галилей и Кеплер высказывали «опасные мысли» (как выражаются в Японии [60] Отсылка к деятельности тайной политической полиции (токко кэйсацу) в Японской империи (1911–1945); в частности, эта полиция занималась выявлением тех ненадежных лиц, кто вынашивает – или якобы вынашивает – «подозрительные мысли». ), и так же поступает большинство умнейших людей нашего времени. Крайне нежелательно, чтобы в обществе сформировалось отношение, которое побудило бы этих людей опасаться социальной враждебности из-за их образа мыслей. Напротив, желательно отыскать способы сделать эту враждебность максимально незаметной и легко устранимой.

В современном мире человек сталкивается с этой проблемой прежде всего в молодости. Если выбрать себе правильное занятие в правильном окружении, то в большинстве случаев вы избегнете социального преследования, но юноша, заслуги которого обычно еще впереди, оказывается во власти невежественных людей, мнящих себя знатоками в тех областях, где они на самом деле совершенно несведущи, и разъяренных одной только мыслью о том, что столь юная личность превосходит их в знаниях, с их-то жизненным опытом. Многим, кто сумел в конечном счете сбежать от тирании невежества, пришлось долго и упорно сражаться с репрессиями, в итоге они озлобились и растратили запас душевных сил. Бытует удобное суждение, будто гений всегда пробьется наверх, и, руководствуясь этим суждением, многие думают, что ущемление юношеских талантов не причиняет особого вреда. Но нет никаких оснований соглашаться с этим суждением. Чем оно лучше теории, будто убийства сходят на нет? Ясно, что все убийства, о которых мы слышали, сделались известными, но сколько произошло таких, о которых мы ничего не знаем? Точно так же все гениальные люди, о которых мы когда-либо слышали, добивались успеха в неблагоприятных обстоятельствах, но это отнюдь не повод считать, что не было бесчисленных других, сдавшихся в юности. Более речь не только о гениальности, но также о таланте, который тоже необходим сообществу. Вдобавок мы обсуждаем не просто возможность как-то преуспеть, но возможность преуспеть, не озлобившись на мир и не растратив жизненные силы. По всем этим причинам нельзя слишком уж затруднять дорогу молодежи.

Безусловно, желательно, чтобы старшее поколение уважало и учитывало устремления молодых, но нежелательно, чтобы молодые уважали и чтили устремления старшего поколения. Причина проста: в обоих случаях затрагиваются интересы молодежи, а не интересы старшего поколения. Когда молодые пытаются управлять жизнью пожилых, например, возражая против повторного брака овдовевшего родителя, они могут ошибаться ровно в той же степени, в какой ошибаются старшие в своих попытках регулировать жизнь молодежи. Молодые и старики равно вправе, когда наступит соответствующий возраст, решать самостоятельно – и совершать, если понадобится, собственные ошибки. Молодым людям не годится уступать давлению старших в сколько-нибудь значимых вопросах.