Дэвид Эдмондс - Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке: что такое хорошо и что такое плохо?

Когда карьера Филиппы Фут только начиналась, ужасы, творившиеся в концентрационных лагерях Второй мировой войны, впервые стали известны широкой публике, и потом мысль о них будет преследовать ее. Представление о том, что этические утверждения можно свести к мнению и личным предпочтениям, таким как «я одобряю» или «я не одобряю», к «ура» или «фу», было для нее неприемлемым.

Но Фут радикально разошлась не только с этическим эмотивизмом — она не стала вливаться и в альтернативный подход к философии, который в период 1950–1960‑х годов господствовал в Оксфорде и за его пределами, а именно в философию «обыденного языка». Это движение предполагало, что, прежде чем можно будет решить философские проблемы, следует рассмотреть все тонкости использования языка в обыденной речи. Философы тратили время на разбор тонких различий в применении таких выражений, как «по ошибке» и «нечаянно» [18] Влияние философии обыденного языка сильно ощущалось, когда я изучал философию в Оксфорде в 1980‑е годы, будучи сначала студентом, а потом аспирантом. Я помню, как у меня случился особенно воодушевленный спор с одним из моих наставников о различии между кружкой и чашкой. . Студент, который осмеливался высказаться на лекции или семинаре, обычно обязательно сталкивался с вопросом: «что именно вы имеете в виду, когда говорите то-то или то-то?». Ученики Фут вспоминают, что она прилежно учила этому подходу, хотя и без особого воодушевления, — лишь бы они сдали экзамены.

Фут не была прирожденным преподавателем. Она была очень внимательной, воодушевляющей, но при этом пугала. У нее было длинное аристократическое лицо и хорошо поставленный голос — по словам одного студента, «как у дамы из высшего общества» [19] Из личной беседы автора с Лесли Браун (Lesley Brown). . Первое впечатление, говорившее о том, что она является выходцем из английской аристократической семьи, было, однако, верным лишь наполовину. Ее родители поженились в Вестминстерском аббатстве на одном из ежегодных празднеств. Ее отец, капитан Уильям Сидни Бенс Бозанкет, герой Первой мировой войны, по описанию самой Фут, относился к породе охотников, рыбаков и стрелков. Фут была воспитана в роскошной усадьбе и почти не получила формального образования, хотя постоянно была окружена гувернантками. Представители этой культуры не видели в образовании девочек ничего желательного или ценного (правописание у Фут так и осталось ужасным). Когда ко всеобщему удивлению Пип предложили место в Оксфорде, где она должна была преподавать политику, философию и экономику, друг семьи утешил родителей мыслью, что «она по крайней мере не выглядит умной» [20] Цит. по: The Financial Times, The Daily Telegraph, The Independent (некрологи Филиппы Фут, опубликованные в октябре 2010 г.). .

Фут никогда не выступала против интеллектуального снобизма, однако университет освободил ее от социального высокомерия, привитого дома. Она не кичилась своим привилегированным происхождением, но и не скрывала его. Ее обучение началось через месяц после того, как Британия объявила войну Германии: во время войны, когда большинство студенток шили свои юбки из материала, используемого для затемнения, одежда Филиппы всегда оставалась модной и «явно не самодельной» [21] Midgely M. The Owl of Minerva. London: Routledge, 2005. P. 52. . Она стала объектом особого внимания со стороны преподавателя по экономике Томми (позднее лорда) Балога, остроумного и приставучего ловеласа, венгерского эмигранта еврейского происхождения, ставшего советником Гарольда Уилсона, — обворожительного персонажа, хотя и «эмоционального фашиста» [22] Conradi P. Murdoch: A Life. London: HarperCollins, 2001. P. 185. . У Балога было множество интрижек: по словам партнера Фут по семинарам, Пип стала постоянным объектом ухаживаний Балога, но отказывалась от его предложений выйти замуж, произносимых с сильнейшим акцентом [23] Из письма Дафни Страуд (Daphne Stroud) автору. .

Но родословная Фут лишь наполовину была связана с высшим слоем английского общества: ее мать могла доказать еще более знатное происхождение. Эстер была рождена в 1893 году в Белом доме. Она была дочерью двадцать второго и двадцать четвертого президента США. Это утверждение может показаться логической загадкой, поскольку ни одна женщина никогда не занимала пост президента. Однако описания «22‑й президент» и «24‑й президент» имеют, как сказали бы философы, один и тот же референт. Демократ Гровер Кливленд, дед Фут, был единственным президентом, который провел на этом посту два срока, которые не следовали непосредственно один за другим.

Фут была зачарована жизнью деда (и достаточно хорошо знала свою бабушку), но не считала нужным хвалиться подобными связями. На публике она гораздо охотнее ссылалась на связь с родственником по отцовской линии — с Бернардом Бозанкетом, крикетистом, которому приписывают изобретение самой коварной подачи в этой игре — «гугли».

После войны Филиппа Фут убедила свой колледж, Сомервилль, в ту пору исключительно женский, взять на работу второго философа, Элизабет Энском, которая сыграла косвенную, но чрезвычайно важную роль в вагонеткологии. Как и Фут, Энском никогда не защищала докторской диссертации: в те дни последняя была клеймом, знаком того, что вас не считают достойным получить академическую должность сразу. Энском изучала античную литературу и получила диплом с отличием несмотря на то, что на устном экзамене отрицательно ответила на вопрос «Есть ли какой-то факт, относящийся к периоду, который вы должны были изучать, о котором вы хотели бы нам рассказать?» [24] Teichmann R. The Philosophy of Elizabeth Anscombe. Oxford: Oxford University Press, 2008. P. 3. Она носила короткую стрижку, курила сигары, пила чай из блюдца, а еще носила монокль и брюки — одна пара была даже леопардовой раскраски. У нее был сладкозвучный голос, напоминающий кларнет, которым она порой пользовалась, чтобы можно было говорить грубости.

Многие годы Фут и Энском были близки — как коллеги, которых объединяла врожденная неприязнь к субъективизму. Бывшие студенты вспоминают о том, как два преподавателя Сомервилля удалялись в учительскую после обеда, садились у камина и погружались в продолжительные философские дискуссии [25] Из беседы автора с Лесли Браун. . Фут всегда говорила, что многим обязана Энском и считала ее одним из лучших философов своего поколения. Уважение было взаимным: когда молодой Тонни Кенни приехал в город студентом, Энском сказала ему, что Фут — единственный моральный философ в Оксфорде, на которого стоит обратить внимание.

В конце 1940‑х годов женщины еще редко забредали в академическую философию, и Оксфорд оставался бастионом мужского шовинизма. Удивительно то, что одно поколение смогло породить не только Энском и Фут, но также и Айрис Мердок, которая под влиянием Фут подала заявление в ближайший колледж Св. Анны и получила в нем работу. Одаренные люди обычно собираются вместе, поэтому не было ничего удивительного в том, что академические и личные жизни столь тесно переплетались. Между ними бывали размолвки и примирения, клятвы в верности и предательства, по некоторым вопросам они достигали философского согласия, а по другим — решительно расходились друг с другом. Когда Пип и Айрис делили одну комнату в Лондоне, одним из многочисленных любовников Айрис был М. Р. Д. Фут. Фут стал выдающимся историком Управления специальных операций, секретной организации, которая во время Второй мировой войны работала в тылу врага. Но во время войны он и сам был отважным агентом, который высаживался с парашютом на вражескую территорию. Он считал спуск на парашюте «восхитительным чувственным возбуждением — если что и может приблизиться к нему, то разве только занятие любовью» [26] Foot M. R. D. Memories of an SOE Historian. Barnsley: Pen & Sword Military, 2008. P. 83. .