Коллектив авторов - Проблемы русского космизма. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2013

Как бы подчеркивая «бытийствующий», онтологический (а не гносеологический) характер символизации, философ говорит, что для познания Бога человеку необходимо углубиться в свое собственное тело и только через свое тело прозреть истину Бога. Отождествляя тело человека с землей, философ утверждает: «Недостаточно еще в нас видеть лишь нашу землю, а необходимо восходить и прозреть за нашей землей землю Господню . Недостаточно нам видеть лишь тленности нашей лицо, а продираться сквозь тлен наш (выделено мной. – А.О. ), чтобы увидеть там лик человека из божеского народа <���…> Есть плоть тленная, есть и нетленная» [1, с. 206]. Отождествляя дом с телом человека, Г.Сковорода призывает: « Ищи, войди в двери, подметай дом. Рой в нем. Перебирай все. Выведывай закутки… Ощупывай все тайники, испытывай, прислушивайся » (выделено мной. – А.О. ) [1, c. 217].

«Прозреть за нашей землей землю Господню», «продираться сквозь тлен наш», «ищи, войди», «подметай», «рой», «перебирай», «выведывай, ощупывай, испытывай, прислушивайся» – все это действия, онтологический статус которых актуализируется лишь в момент их выполнения – телесной активности. Поэтому, согласно Г.Сковороде, основой единства трех миров – внешнего, внутреннего и мира символов является не просто символ, а символическое действие. Сущностью такого действия является миметизм, подражание предметно-практическому действию.

Однако сердце как инструмент символизации воспринимает не внешние предметно-объективированные данности, противостоящие человеку, а, в первую очередь, – взаимодействие человека с ними. Сердце конденсирует в себе деятельность всех частей тела и его органов, что субъективно осознается как энергетически насыщенное телесно-эмоциональное состояние, охватывающее все иные уровни антропобытия – мышление, ценности, принципы и Абсолют.

Таким образом, духовно-практическое освоение действительности, согласно Г.Сковороде, осуществляется на основе единства внешнего и внутреннего миров, достигаемого за счет миметического характера символического действия, подражательная природа которого осуществляется на материале телесности. Сердце выступает интегрирующим фактором, средоточием синтеза всех уровней антропобытия на основе символического освоения действительности.

П.Д.Юркевич. Формулируя собственное видение духовной природы человека и критикуя рационалистическую позицию Гегеля, П.Юркевич исходит из наличия « явлений опыта , которые не могли бы быть выведены или объяснены чисто логически , … которые покоятся не столько на логических основаниях, сколько на целостном характере человеческого , так как он, кроме мышления , имеет моральные и эстетические стремления , так как способен не только понимать, но и ощущать, желать и любить, страшиться и надеяться, страдать и наслаждаться , – все эти стороны духовной жизни человека и человечества оказывались перед судом равнодушного мышления как нечто феноменальное, неистинное, незначительное» (выделено мной. – А.О. ) [2, с. 20].

Характеризуя целостность души, конкретность и непосредственность духовного, П.Юркевич утверждает, что «общее ощущение души, или чувства, которое мы имеем о нашем духовно-телесном бытии, дает замечать себя в сердце, так что самые незаметные смены в этом чувстве сопровождаются сменами в биении сердца» (выделено мной. – А.О. ) [2, с. 103]. Философ приходит к выводу, что « телесным органом души может быть не что иное, как человеческое тело , … все эти состояния и настроения души, которыми обусловлена так называемая душевная добропорядочность, свое основание имеют в общем чувстве, для которого все тело, каждая его часть должна быть в большей или меньшей мере органом » (выделено мной. – А.О. ) [2, с. 104]. Говоря об «общем чувстве», философ далек от того, чтобы отождествлять деятельность души с определенным органом тела. Он говорит об организме в целом как основе духовности [см.: 2, с. 99].

Опираясь на приведенные выше высказывания философа о «телесно-духовном бытии», можно заключить, что П.Юркевич одним из первых еще в конце ХІХ века сформулировал положение о существовании особого субстрата целостной природы человека – телесности, в глубинах которого происходят трансформации, составляющие фундамент духовного освоения действительности.

Таким образом, при общности подхода Г.Сковороды и П.Юркевича к природе духовности, который выражается в утверждении, что источником и центром духовности является сердце человека, имеет место различие в трактовке понимания его «символизирующей» природы. Если Г.Сковорода прочитывает природу духовного освоения действительности в контексте символического видения мира – экзистенциально-феноменологически, – то П.Юркевич понимает целостность как совокупную деятельность всех органов тела человека, порождающую особое качество антропобытия – духовность. Перенесение акцента исследования природы духовности с внутренне-экзистенциальной плоскости (Г.Сковорода) во внешне-пространственный контекст телесности ставит вопрос об особенностях взаимосвязей различных уровней антропобытия, не сводимых лишь к логическим соотношениям.

Вл. С.Соловьев. В определении параметров синтеза как основы достижения целостности человека духовного на пути духовно-практического освоения действительности Вл. Соловьев исходит из иных оснований. В своей работе «Философские основания цельного знания» философ ставит вопрос о цели человеческого существования: достижение цельного знания, которое оформляется в виде свободной теософии, где осуществляется органический синтез теологии, философии и опытной науки. Истинная философия, предметом которой является цельность духа, непременно должна иметь теософический характер, утверждает философ [см.: 3, с. 176–179]. Составными частями этой цельности, исторически сформированными, являются: а) свободная теургия – цельное творчество; б) теология, философия, наука, вершиной которых является теософия – цельное знание; в) религия, церковь – цельное свободное общество [см.: 3, c. 174–175]. На высшем этапе этого развития «все сферы и степени общечеловеческого существования в этом третьем, окончательном фазисе исторического развития должны будут образовать органическое целое, единое в своей основе и цели, множественно-тройственное в своих органах и членах. Нормальная соотносительная деятельность всех органов образует новую общую сферу – цельной жизни» [3, с.176].

Вл. Соловьев постоянно подчеркивает, что конечным ориентиром, высшим дискурсом прочтения сущности бытия является Абсолют. При этом он дистанцируется от отрицательного понимания природы Абсолюта Гегелем, позиционируя свою точку зрения понимания природы Первоначала в контексте его положительного содержания: « Положительное же содержание этого начала (Абсолюта. – А.О. ), его центральная идея , дается только умственному созерцанию или интуиции (выделено мной. – А.О. ). Способность к такой интуиции есть действительное свойство человеческого духа, и только в нем заключается основание действительной теософии» [3, c. 225–226].