Коллектив авторов - Проблемы русского космизма. Материалы Международной научно-общественной конференции. 2013

Несмотря на разнообразие школ индийской философии, она сохранила стержневые идеи всеединства, бесконечности и безначалия космоса, космичности человека – словом, того, к чему потом извилистыми тропами придут русские мыслители-космисты. Возможно, именно поэтому в середине XIX – начале XX века в русском обществе, уже в значительной степени охваченном предчувствием грядущих преобразований и жаждущем новых духовных путей, пробуждается интерес к Востоку. Большое влияние на русских мыслителей оказали идеи А.Шопенгауэра, Э.Гартмана, Ф.Ницше, во многом заимствованные ими именно в восточной философии. Активно переводились и публиковались литературные произведения европейских авторов, написанные на буддийские сюжеты. В Санкт-Петербурге была создана буддологическая школа Ф.И.Щербатского. А вот знакомство с памятниками индуизма было ограничено переводами двух книг Упанишад, сделанными академиком О.Н.Бётлингком, небольшим отрывком из Махабхараты в переводе К.А.Коссовича и несколькими переводами Бхагавадгиты.

В биографиях мыслителей-космистов Вл. С.Соловьева, Н.Ф.Фёдорова, П.А.Флоренского, В.И.Вернадского, К.Э.Циолковского, Н.А.Бердяева, С.Н.Трубецкого и других мы находим упоминания об их знакомстве и попытке осмысления в основном комплекса буддийской философии и в меньшей степени индуизма. Так, известно, что Павел Флоренский изучал книгу О.О.Розенберга «Проблемы буддийской философии. Введение в изучение буддизма по японским и китайским источникам». Вл. Соловьев в своей работе «Оправдание добра» (1899) обращался к идеям буддизма в связи с обоснованием нравственной философии, а также при рассмотрении проблемы взаимосвязи личности и общества. Кроме того, в «Чтениях о Богочеловечестве» он отмечал, что буддизм – это одна из необходимых фаз дохристианского религиозного сознания. Высоко ценил индийскую философию ученый-космист В.И.Вернадский, который переписывался и дружил с одним из известнейших востоковедов Ф.И.Щербатским. Он считал, что индийская философия необыкновенно актуальна для становления новой науки, старался осмыслить природу законов кармы и перевоплощения. Интересовался индийской философией и К.Э.Циолковский, который пытался дать свое понимание нирваны в статье с одноименным названием [1], а идея перевоплощения нашла отражение в его повести «Приключения атома» [2]. Однако со стороны русских мыслителей-космистов стремления осмыслить индийскую философию зачастую несли на себе вполне обусловленные временем противоречия, во многом связанные с языковыми, социально-историческими и идеологическими барьерами. Особенно это касалось русских религиозных философов, которые хотя и отдавали дань уважения буддизму, но считали его положения не совместимыми с христианством. Несмотря на это, в творчестве русских философов и ученых начала ХХ века мы находим созвучия с глубинными идеями индийской философии. Приведем некоторые примеры, исходя из комплекса тех идей, которые характеризуют космизм как явление.

Понимание единства человека, человечества и Вселенной – эта идея является одной из центральных для русского космизма. Многие мыслители (такие, например, как Вл. С.Соловьев, П.А.Флоренский, С.Н.Булгаков) видели причину этой взаимосвязи в Едином Истоке Мира, который в религиозной философии понимается как Бог. Правда, русские мыслители выходили за рамки церковных догматов, поскольку никто из них не представлял себе Бога как Всемогущую Личность. Так, С.Н.Булгаков подчеркивал, что тайна совпадения человеческой идеи и вещи в ее существенных характеристиках может быть объяснена только путем признания общности и эйдетически-субстанциального истока в виде Божественного Логоса. Для Вл. С.Соловьева скрытым источником всего является Бог Отец, который также находится вне познавания и проявляет себя в Сыне – Слове (Логосе), который есть и Творец, и его творенье – Мир. За пределами вещественного космоса видел его непознаваемую Причину и К.Э.Циолковский. Более того, он считал, что наша Вселенная – это всего лишь малая игрушка, созданная этой Причиной. Был уверен в существовании первопричины и А.Л.Чижевский.

Таким образом, согласно мыслителям-космистам, взаимосвязь всех вещей в мире обусловлена этой скрытой Причиной, которая как единая духовная основа связывает все явления между собой и незримо пребывает в них. Такой взгляд созвучен представлениям Востока.

Часто древние индийские философы сравнивают Бога, Брахмана, с костром, а его творения – с искрами, или представляют Брахмана в виде веревки, которую мы, в силу нашего невежества (авидьи), воспринимаем, как змею (проявленный мир), но и в том и в другом случае Брахман мыслится, как безличный источник Всего Сущего. В Бхагавадгите он персонифицируется в качестве Вишну, который устами Кришны говорит: «Я этого мира Отец, Мать, творец, предок, Я предмет познания, слог АУМ, очиститель, Риг, Сама, Яджур, Путь, Супруг, Владыка, Свидетель, Покров, Друг, Обитель, Возникновенье, Исчезновенье, Опора, Сокровище, Вечное Семя; Я задерживаю и посылаю дождь, Я пламенею, Я бессмертие, смерть, Я бытие, небытие, Арджуна» [3, с. 95]. Буддизм отвергает идею Бога-Творца, но его краеугольное понятие «дхарма» в одном из своих аспектов определяется как Истина, то единственное, что есть всегда; на ней держится всё, и всё является ею. Сама же она, согласно основателю Махаяны Нагарджуне, есть То, что невыразимо и вне сферы познающего, познаваемого. Один из ярких представителей адвайта-веданты Шанкара (VIII в.) утверждает, что Брахман «присутствует повсюду, во всем и представляет собой я всего сущего» [4, с. 336]. Такое определение Брахмана не может считаться пантеизмом, поскольку, согласно этому учению, Бог, растворенный в мире, погибает вместе с ним. Брахман же, согласно Шанкаре, вечен, непознаваем и неизменен. Всё исходит из Него, и всё возвращается к Нему. «Подобно колесу, – говорится в «Мокша-Дхарме», – вращается тройственный мир во Владыке всего, что существует. Он есть То неразрушимое, непроявленный, бессмертный, вечный Брахман» [5, с. 138]. То есть речь идет о бесконечных циклах зарождения, расцвета и разрушения мира – ритме Дней и Ночей Брамы – кальпах. Это учение характерно в том числе и для буддизма.

К этой идее о бесконечной смене космических ритмов подошли такие ученые-космисты, как А.Л.Чижевский и К.Э.Циолковский. Чижевский писал, что эволюция в самом широком и обобщающем смысле, конечна, но количество этих ритмически сменяющихся эволюций не имеет конца. Циолковский утверждал, что наша Солнечная система много раз должна умереть и возникнуть [6, с. 37]. Интересно, что идея цикличности прослеживается и в философии Вл. Соловьева. Святую Троицу он представляет не в статике, а именно в движении или, точнее, в круговращении. Скрытый Бог Отец проявляет себя в Сыне – Творении, которое через осознание своего единства обретает Святого Духа и, совершенное, снова возвращается к Отцу [7, с. 141]. Но К.Э.Циолковский и А.Л.Чижевский, размышляя о вечности космоса, размыкают этот круг, утверждая, что каждый новый мир будет совершеннее предыдущего. «Допускаю, – писал Циолковский, – что через многие миллиарды лет лучевая эра космоса снова превратится в корпускулярную, но более высокого уровня, чтобы все начать сначала: возникнут солнца, туманности, созвездия, планеты, но по более совершенному закону, и снова в космос придет новый, более совершенный человек» [цит. по: 8, с. 98].