Сергей Чижевский - Компрачикос

На одном из представлений, старый цыган дал слизать белый порошок Потапычу, подсунув под мокрый нос морщинистую руку с забинтованным пальцем.

У мишки заблестели глаза, спецназовским нырком подкатился к наивно улыбающемуся цыгану и передними лапами схватился за косматую голову, а задними упёрся в живот.

Раздался хруст и хлопок лопнувшей шины, брызнула светлая артериальная кровь, медведь жадно подставил пасть под бьющую струю и напившись, долго мял в лапах растрёпанную голову, а из неё, как монеты из игрального автомата, сыпались сверкающие на солнце зубы.

Менты с побелевшими лицами беспорядочно палили в медведя из служебных ТТ.

Потапыч на трёх лапах (видимо одну прострелили) рванул в лесопосадки и скрылся.

Когда ограбленные, но довольные зрелищем разошлись, я на площадке собрал целую горсть золотых зубов…

Первый капитал для путешествий.

Мечта чуть не погибла в тот же вечер. Мать, с перекошенным брезгливостью и страхом лицом, приказала тут же выбросить эту гадость. Первый звонок для глубинного, подозрительного недоверия к женской оценке важного и второстепенного. Ну что она понимает?! Как это, выкинуть ветер с далёких гор, нагретый асфальт автострады, тяжёлый от добытых сокровищ рюкзак?

Конечно же ничего я выбрасывать не стал. А обиду на мать затаил. Горькую, фундаментальную. Так обижаться могут только дети и наивно думать, что всё легко забывается. Нет. Помню до сих пор.

Двадцать лет прошло. Сейчас мне двадцать семь.

Восемь лет назад переехал в Москву и почти сразу понял – от себя не убежишь. Смена географической точки ничего не решает.

Даже смена статуса – декорация.

Раньше я таскался в офис и гордился, если компания престижная и богатая. Но быстро заметил – социальная ловушка. Приманка для мух. Дают фальшивые ощущения причастности к чему-то значительному, но взамен – огромный жирный паук высасывает твою сущность. Драгоценная эссенция данная каждому в ограниченном объёме поглощается ненасытным монстром. Твоё невосполнимое время жизни, способность к творчеству, чувство справедливости и бунт против рока – выдаивается из тебя с понедельника по пятницу, чтобы хозяин конторы мог заправить вялый член в очередную провинциальную дуру, примчавшуюся в Москву на похожую приманку.

Уже несколько лет я работаю на себя. Офис – на кухне съёмной квартиры. Или в спальне. Или в кафе за углом. Но радовался не долго. Внутренний резервуар стал расходоваться ещё быстрее. Хоть и не наёмный сотрудник. Фрилансер, якобы вольный художник, только рыть канавы ради покушать, я прихожу к тем же людям, но теперь уже со своей лопатой.

Я так же придумываю дизайн и маркетинговые стратегии, для тех же пауков и паучих, и ещё прикладываю дополнительные усилия, чтобы им понравиться, завоевать доверие, доказать адекватность. А взамен чувствую нарастающее опустошение и стремлюсь потратить полученные деньги, чтобы не смотреть, как внутренняя ёмкость мельчает с каждой полученной суммой за выполненный заказ.

От бессмысленности такого обмена до сих пор спасал интенсивный спорт. Бокс, турник и бешенная прокачка пресса. На фотографиях выгляжу, как застывшая статуя с не естественно прямой спиной, на голову выше остальных, расфокусированный взгляд и рассечённая левая бровь.

Всегда хотелось снять рубашку и слегка покрасоваться мускулами, кубиками на животе и высокой грудью. Теперь стыдно – волю, преодоление, несгибаемое намерение – превращать в украшения, как стареющая проститутка желающая продаться подороже. Не хочу заливать пот, кровь и слёзы в качестве топлива для ненасытной машины общественного одобрения.

Поэтому принял концепцию: тренировки – подготовка к глобальному побегу, теперь то я не мальчик, теперь то понимаю – не только горсть золота нужна для странствий…

Теперь то я не мальчик.

Сейчас конкретика побега строится на разумных, не раз обдуманных основаниях. Почти год, насупив брови я изучал группы в соцсетях по туризму, автостопу и выживанию.

Много лет нарастающего отчаянья вынудили – вникать, запоминать, выписывать и составлять бюджет.

Появился план, а не детские фантазии: пачка распечатанных листов с маршрутом, с техникой безопасности, с номерами телефонов и точками на карте, где можно попроситься на ночлег.

В конце маршрута – преображение: везде был, всё видел, понял главное про себя и мир. В итоге сформировал ядро и оно даёт уверенность чётко отвечать на вопрос: "кто я? и почему я лучше остальных?"

Этим летом, тексты из интернета, дополнились регулярными поездками на заседания и курсы по организации путешествий без денег и сомнений. Встречи с бывалыми бродягами, открытые и закрытые тусовки, сообщества любителей и профессионалов.

Люди там – зомбированные сменой впечатлений. Бездна в груди требует новой пищи, скважина в сердце засасывает города и страны, пожирает тысячи километров дорог и перемалывает в человеческих драмах сотни встреч и прощаний за один маршрут.

Торчки. Ширяются эмоциями и постоянной сменой картинки.

Разочарованный, я с презрительным прищуром смотрел на тех, кто позировал в роли исследователей мест силы и презентовал духовную продвинутость тёткам в ярких спортивных куртках с обветренным лицом.

Но мне повезло. Молитвы услышаны. Великий Часовщик утвердительно прикрыл глаза и спусковой механизм судьбы пришёл в движение.

Во первых я понял – скважину внутри сердца суетой не заткнуть.

А во вторых на одной из посиделок встретил её.

Что у неё с глазами?

Даша. Дарья Кшесинская.

Что у неё с глазами?

Смотрит на тебя пристально, но без напряжения. Не прикидывает варианты. А направляет на тебя внимание без остатка и загривком чувствуешь – более важного человека чем ты – не встречала.

У нас завязался содержательный разговор, первый глубокий разговор с девушкой, как я думаю, за мои 27 лет:

-Ты здесь лишний.

-Почему?

-Ты думаешь не заметно?

-Девушка, а как вас зовут? Я – Максим, – хотелось спрыгнуть с темы, прикрыть позорную тайну, увести беседу в привычное русло идиотского обмена намёками и двусмысленными комплиментами.

-Даша.

-Даша, лишний здесь не я и не ты, а эти люди, включая лектора.

-Хочешь знать почему ты лишний?

-Не хочу. Я знаю.

-Максим, не нужно так. Не отталкивай меня, иначе день будет потерян, а я этого так не хочу, – говорит с лёгким нажимом.

Смотрит прямо в мозг. Чувствую – извилины не выдержат, контакты вот-вот перегорят и разомкнуться. Бездна в сердце, что не заполнить городами и странами – переполняется кипящей магмой животной страсти и в чудовищном бурлении выстреливает раскалённые булыжники и напряжённые струи сероводородного дыма.