Лев Балашов - Занимательная этика

Вот так, немногими словами М. Веллер оскорбил-унизил б о льшую часть человечества. Ведь большинство людей на Земле – верующие (в Иисуса, Аллаха, Будду и т. д.). Они, это большинство, значит, – стадо, толпа, не способная к самостоятельному мышлению и самостоятельной вере.

Некоторые считающие себя приверженцами гуманизма пренебрежительно или свысока отзываются о большинстве людей. Мне представляется, что человек, думающий плохо о большинстве людей, об их уме, умонастроениях, не имеет права называть себя гуманистом и вообще не имеет морального права говорить позитивно о гуманизме. Гуманизм как раз и предполагает убеждение, что все, или, по крайней мере, большинство людей вполне разумны, с нормальным умонастроением и вообще нормальны как люди, человеки. Тот, кто стоит на позиции, что большинство людей плохо думают (имеют плохое умонастроение) или даже “недолюди, варвары”, в сущности – мизантроп, человеконенавистник.

Нашел у В. И. Даля в «Словаре живого великорусского языка» очень близкое по смыслу высказывание: « Уничижая других, и сам не возвысишься» .

Скромность и гордость одинаково важны; они дополняют и обусловливают друг друга.

Скромность без гордости – самоуничижение; гордость без скромности – гордыня, высокомерие.

Скромностьдолжна быть в меру и к месту. О ней много говорят те, кто не имеет иных достоинств. Некоторые авторы высказывают даже сомнение в положительной нравственной ценности скромности. Артур Конан-Дойл сказал устами Шерлока Холмса: «Я не согласен с теми, кто причисляет скромность к добродетели. Логик обязан видеть вещи в точности такими, каковы они есть, а недооценивать себя – такое же отклонение от истины, как преувеличивать свои способности». Д. И. Менделеев говорил еще более резко: «Скромность – мать всех пороков». Думается, А. Конан-Дойл и Д. И. Менделеев имели в виду не скромность как таковую, а ее абсолютизации. Это и самоуничижение, и забитость, и чрезмерная робость, застенчивость, и то, что выражается в известных фразах: "Мне что, больше всех надо?..", "А я что? я – человек маленький…", «Вот такое я ничтожество…».

Японская пословица справедливо утверждает: « Кто не уважает себя сам, того не будут уважать и другие».

С другой стороны, значение скромности трудно переоценить.

Возьмем, например, философию.

Пифагор в свое время сказал: мы можем быть только любителями мудрости, а не мудрецами (таковыми могут быть только боги). Отсюда термин «философия» (буквально «любовь к мудрости») [13] “Пифагор называл свое учение любомудрием (ϕιλοσοϕια), а не мудростью (σοϕια). Упрекая семерых мудрецов (как их прозвали до него), он говорил, что никто не мудр, ибо человек по слабости своей природы часто не в силах достичь всего, а тот, кто стремится к нраву и образу жизни мудрого существа, может быть подобающе назван любомудром (философом)”. См.: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989. С. 148. – Диодор Сицилийский, Х, 10, 1. .

Таким отношением к мудрости философы как бы оставляли «открытую дверь» для творчества нового (для познания и изобретения). Как видим, в самом термине «философия» заключен принцип интеллектуальной скромности.

Позже Сократ заострил вопрос в виде парадоксального высказывания: «Я знаю, что ничего не знаю» [14] Доподлинно неизвестно, произносил ли Сократ эту фразу. В сочинении Платона «Апология Сократа» приводится близкое по смыслу рассуждение Сократа. Подобное утверждение ("Я знаю только то, что ничего не знаю") приписывается Демокриту. – В 304 Diels. См. примечание № 16 к «Апологии Сократа» издания 1968 года, под редакцией А. А. Тахо-Годи. . По форме это логически противоречивое утверждение (если человек ничегоне знает, то не может знать и о том, что он не знает). По содержанию же это своеобразная попытка сформулировать принцип познавательной скромности. (Сравните: Олкотт : «Пребывать в неведении относительно собственной невежественности – такова болезнь невежд». Или Дж. Бруно : «Тот вдвойне слеп, кто не видит своей слепоты; в этом и состоит отличие прозорливо-прилежных людей от невежественных ленивцев».)

Сократовский парадокс указывает на такую особенность познавательного процесса: чем больше мы узнаем, тем больше соприкасаемся со сферой незнаемого, т. е., грубо говоря, чем больше мы знаем, тем больше знаем, что не знаем. Физик Р. Милликен говорил: «Полнота познания всегда означает некоторое понимание глубины нашего неведения». Такое противоречие можно наглядно представить следующим образом:

С познанием, т. е. увеличением круга знания увеличивается сфера соприкосновения с миром незнания. Вот что писал по этому поводу Д. Данин:

«Вполне логично говорить, что научное открытие уменьшает область неизвестного. Но не менее логично утверждать, что она при этом увеличивается. По вине самого открытия и увеличивается. Когда человек идет в гору, перед ним все раздвигается горизонт, но и все протяженней становятся земли, лежащие за горизонтом. Об этом давно замеченном свойстве научного прогресса прекрасно сказал однажды Луи де Бройль:

«В большой аудитории Сорбонны на отличной фреске, созданной Пюви де Шаванном, изображены на обширной поляне фигуры, несколько стилизованные, согласно обычной манере этого художника; они символизируют человечество, наслаждающееся самыми возвышенными духовными радостями: литературой, наукой и искусством; но эту светлую поляну окружает темный лес, который символически указывает нам, что, несмотря на блестящие завоевания мысли, тайны вещей продолжают окружать нас со всех сторон.

Да, мы находимся в центре огромного темного леса. Понемногу мы освобождаем вокруг себя небольшой участок земли и создаем маленькую поляну. И теперь, благодаря успехам науки, мы непрерывно и во все возрастающем темпе раздвигаем ее границы. Однако все время перед нами пребывает эта таинственная опушка леса – непроницаемого и безграничного леса Неведомого».

…То, что так велеречиво высказал ученый, суховато выразил писатель:

«Наука всегда оказывается неправой. Она никогда не решит вопроса, не поставив при этом десятки новых».

Узнается почерк Бернарда Шоу: раз общепризнанно, что на стороне науки всегда есть доказанная правота, ему нужно было убедить нас в обратном – она всегда не права.