Игорь Прись - Знание в контексте

Хотя Хетерингтон называет обстоятельства Гетье «специфическими обстоятельствами», он в то же время выражает сомнение в том, что различие ними и другими обстоятельствами может быть полностью и независимо описано [17, p. 215]. Мы согласны с ним, поскольку полагаем, что так называемые случаи Гетье имеют прежде всего концептуальный статус. Они указывают на то, что стандартное определение знания как истинного обоснованного мнения что-то упускает из виду. На наш взгляд знание имеет контекстуально-нормативное измерение. В рамках подхода Хетерингтона это проявляется в том, что не все факты имеют одинаковое эпистемическое значение, внимание обращается не на все обстоятельства, а лишь на те, на которые следует обратить внимание. Предположим, например, что субъекты «А» и «В» информированы о 90 процентах всех обстоятельств своих эпистемических ситуаций. Обе ситуации содержат обстоятельства Гетье С Аи С В. Отличие между субъектами в том, что А информирован об обстоятельстве С А, тогда как В не информирован об обстоятельстве С В. В результате А имеет знание, тогда как у В знание отсутствует. Мнение субъекта «В» оказывается гетьеризованным. Если бы А не знал о наличии С А, его мнение тоже было бы гетьеризовано (обстоятельство С Абыло бы обстоятельством Гетье). (Это пример Хетерингтона [17, p. 207].) Таким образом, некоторая незначительная по объёму дополнительная информация может оказаться значительной в эпистемическом смысле и даже (необходимой и) достаточной для закрытия «провала» между знанием и незнанием. Если субъект знает, что некоторое обстоятельство есть обстоятельство Гетье, оно автоматически перестаёт им быть.

Так же, как и Уильямсон, мы считаем, что нормой для мнения является знание, и, следуя Бриану Боллу, интерпретируем это положение следующим образом: Вы должны (ought) верить, что р, тогда и только тогда, когда Вы знаете, что р [12; 28]. В частности, если мнение, что р, ложно, Вы не должны верить, что р. Поэтому знание для нас есть успешное мнение, то есть мнение, удовлетворяющее своей фундаментальной эпистемической норме. Знание имеет место тогда и только тогда, когда правилу/норме «знание» следуют корректно, когда «провал» между знанием и соответствующим мнением закрыт. Концепт знания первичен. Наличие или отсутствие знания в конкретных ситуациях первично и не может быть объяснено, исходя из более фундаментальных условий. (См. также раздел 1 выше.)

Норма «знание» для мнения применяется в том или ином контексте в рамках витгенштейновской «языковой игры», или явления. С другой стороны – и это другая сторона той же самой медали – знание, соответствующие мнение, обоснование и норма/правило знания укоренены в реальности, в соответствующем факте, что делает обоснование полным. Наша интерпретация знания и случаев Гетье обращается к критике стандартной феноменологии, предложенной Ж. Бенуа [36]. Согласно Бенуа, явление (фр. phénomène) нормативно. Принятие во внимание нормативности явления означает в то же самое время принятие во внимание его (и его нормы) укоренённости в реальности, опыте. Явление (феномен) не «Данное» в некотором субстанциальном смысле. Оно есть истинное или ложное применение некоторой нормы. Отметим, что в то же время мы отвергаем радикальный контекстуализм. Норма для знания не может варьироваться произвольным образом. Между всеми инстанциациями знания должно быть семейное сходство. В противном случае следует говорить о разных концептах знания.

«Гетьеризованность» не «дана». Необходимые и достаточные условия для случаев Гетье не существуют. Гетьеризованные мнения суть случаи некорректного применения концепта знания, нормы для мнения. Это случаи нарушения нормативно-причинной связи между мнением (обоснованием) и фактом. В таких случаях отсутствует обоснование истинности мнения (веридического экспланандума) post factum . Поэтому обоснование истинного мнения нельзя считать полным. (См. также раздел 1 и Главу 1 Части 4.) Мы разделяем точку зрения Хетерингтона, что в конечном итоге функция случаев Гетье лишь в том, чтобы напоминать нам о нередуктивности определения знания [17, p. 223]. И это согласуется с файллибилистской точкой зрения, что знание не может быть гарантировано, даже при всё возрастающем осознании эпистемических обстоятельств. Хорошо-но-не-в-совершенствеобоснованное истинное мнение может не быть знанием. «Осознание» важного обстоятельства, о котором говорит Хетерингтон в своём определении знания, не характеризуется в субстанциальных терминах. Оно не добавляет никакой эпистемической «материи» к концепции знания как обоснованного истинного мнения. В свою очередь мы говорим о том, что закрытие провала есть результат следования правилу, а не субстанциальный акт. На самом деле, нет никакой проблемы провала (в случае корректного следования правилу провал закрыт изначально), а также нет (общего или в конечном итоге) (мета)правила для следования правилу (следовательно, нет (общего или в конечном итоге) (мета)правила, позволяющего установить нарушение следования правилу).

Если обстоятельства Гетье не могут быть определены, так сказать «субстанциализированы», во всяком случае полностью, они как бы остаются недоопределёнными. Именно поэтому, как нам кажется, по крайней мере в некоторых случаях, они могут быть интерпретированы либо как собственно обстоятельства Гетье, при которых знание отсутствует, либо как случаи наличия знания [17; 20].

Согласно Хетерингтону, не только редуктивный анализ знания невозможен, но невозможно и его редуктивное объяснение или теоретическое понимание. Даже если предположить, что гетьеризованные мнения не есть знание, теоретическое объяснение того, что данное гетьеризованное мнение не есть знание в силу того, что оно гетьеризовано, невозможно. «Гетьеризм», утверждающий, что с необходимостью мнение не есть знание, благодаря свойству своей гетьеризованности, наличие которого и позволяет объяснить отсутствие знания, ложен, по крайней мере, на метаэпистемологическом уровне [17, р. 43–46]. В наших терминах, невозможно определить или объяснить закрытие «провала» между мнением и знанием чисто теоретически, выявить сущность знания или сущность гетьеризованности в смысле их редуктивных определений. Всякое объяснение того или иного закрытия провала является обоснованием пост фактум (если оно имеет место), неполно, и бесконечно варьируемо. В конечном итоге оно укоренено в факте. Именно эта укоренённость не может быть объяснена или описана теоретически. Это значит, что в каждом конкретном случае Гетье объяснение отсутствия знания, как обязанное гетьеризованности, может быть лишь частичным. То же самое объяснение в другой ситуации может оказаться непригодным. Следовательно, оно не может рассматриваться как подлинное и полное теоретическое объяснение.