Александр Болдачев - #МояФилософия. Сетевые диалоги

Если найдутся хотя бы два человека, видящих смысл в неком объекте, значит, существуют и этот объект, и этот смысл. Ваше же утверждение, что вы в упор не видите этого объекта или не видите этого смысла, не значит ничего большего, чем «я не вижу», то есть ничего не сообщает о самом объекте, а говорит лишь о специфике вашего зрения, отличающегося от зрения первых двоих.

Или проще: видимая тавтологичность суждения свидетельствует не о бессодержательности этого суждения, а лишь о неразличении воспринимающим смысла входящих в суждение терминов. Так вы намедни, увидев в одном предложении слова «субъект» и «сознание», вполне резонно отметили его (предложения) тавтологичность. Но в моей терминологии, в моей системе эти два слова не синонимы, и предложение наполнено смыслом, который для вас просто недоступен по причине неразличения вами двух разных понятий.

Так и с философией: допустите, что ее смысл лежит за пределами разрешения вашего понимательного прибора, для вас этого смысла нет. Но это не значит, что нет самого объекта и тех людей, которые различают в нем разнообразные смыслы. Ведь это так просто. Я, например, не имея безупречного музыкального слуха, не услышу разницу в четверть тона, а значит, некоторые моменты четвертитоновой музыки для меня недоступны. Но не делать же мне на этом основании вывод, что такой музыки нет.

«Критерий Истины есть практика». Ну да, где-то так. Где-то, но не в философии. Какая там практика? А ведь, казалось бы, именно философские истины должны претендовать на статус Истины. Не о физической же формуле идет речь, не об изобретении – таковые действительно подпадают под критерий практики, но сомнительны в роли «Истины», они лишь правильные, удачные, удобные решения.

А если для вас истина «конкретный предмет» – носите ее в кармане, доставайте, показывайте: вот, мол, смотрите, а у меня «истина». Все восхищаться будут. Только берегите ее, а то украдут. Хотя кому она такая нужна – в кармане, в виде предмета…

Или вы считаете, что истину можно найти в учебнике – в виде предложения, определения, закона? Или в учебниках истины нет? Есть? Там одни только истины сплошные? Не только? А если там не только «истины», то как отличить их от «неистин»?

Хотя я спокоен, когда на земле есть человек, для которого истина «предмет».

Возможно ли утверждать, что некоторое высказывание будет ближе к Истинной природе рассматриваемого явления?

А что это такое? Где она, «истинная природа»? Это некоторое безусловно истинное высказывание о явлении? Я думаю, тут просто надо отсылать себя к Канту. Явление – это всегда и только то, что нам дано в конкретной деятельности, оно в большей степени характеризует не объект, а саму деятельность. Мы не имеем права говорить об элементарной частице как таковой: физика, по большому счету лишь оперирует показаниями наших (нами изготовленных) приборов. Будут другие приборы – будут другие «явления». Представление об объективном существовании предмета познания, о наличии у него чего-то независимого от нашей познавательной активности давно уже в прошлом – и в философии после Канта, и в физике после квантовой теории.

Собственно, меня смущает то, что отказ от стремления к некоей абсолютной истине, обоснованный указанием на релятивизм любой теории, будет означать отказ от поиска Истины.

Вам шашечки («абсолютную истину») или ехать? Вам нужно установить некоторые отношения между некоторыми явлениями в конкретной деятельности для нужд этой деятельности – или где?

Когда ученые делают открытие… можем ли мы утверждать, что вторая лучшая теория находится ближе к некоей истинной теории?

Нет нельзя. Теория относительности не более и не менее истинна, чем теория Ньютона. Просто у этих теорий разные области применения, разные границы. Новая теория добавляет нечто к наличному знанию и часто никак не отрицает предыдущее – иногда лишь делает поправки. Формула расчета импульса и координат в классической механике не менее истинна, чем квантово-механический принцип неопределенности. Это два истинных высказывания, сделанных в разных научных парадигмах. Ну сами посудите: что нам даст Единая теория всего? Мы что, перестанем рассчитывать механизмы по старым добрым уравнениям сопромата? Будем использовать для этого формализм струн в нацмерных пространствах? Сопромат истинен! Даже более истинен, чем любая теория суперструн.

Тогда как при постулировании релятивизма любого знания убедиться в том, что мы движемся к истине, а не в некотором практически случайном направлении?

Ну, во-первых, тут надо осторожнее с обобщениями – разговор о релятивизме касается исключительно философии, а не науки вообще (направление движения науки и критерии истинности в науке – это отдельный разговор). Во-вторых, по сути, все с точностью до наоборот: если мы, исключая варианты, принимаем лишь одно направление движения (в философии или в науке), то именно тогда-то мы и рискуем попасть в ситуацию случайного выбора. Опыт СССР и в философии, и в науке (с генетикой, кибернетикой и пр.) ярко демонстрирует эту мысль. Релятивизм, изначально принимающий возможность множественного, всестороннего описания, гарантирует создание общей картины с сохранением частных результатов, достигнутых на отдельных направлениях. В-третьих, релятивизм в философии не постулируется, перед нами просто эмпирический факт: до сих пор в ее истории мы наблюдали именно разнообразие систем, сосуществование множества не только расходящихся, но и противоположных направлений.

И самое главное, давайте задумаемся о целях познания. Их можно выделить две: (1) прагматическая – получить конкретные воспроизводимые результаты для обеспечения конкретной деятельности; (2) мировоззренческая – получить максимально широкое понимание Мира. Для первой цели никакая Единая абсолютно истинная теория, никакая Истина не нужны: будут новые деятельности, будут новые знания, ничуть не отменяющие существующие, уже работающие в других деятельностях. Относительно второй цели идут споры: некоторые верят в возможность единственно правильной теории, единственно верного взгляда на Мир, в возможность произнести фразу, которую можно будет предъявлять как «абсолютную Истину». Другие, и я в их числе, считают, что максимального понимания Мира можно достичь только рассматривая его с разных сторон, то есть приняв равноправие всех возможных логических систем, всех точек зрения. И никакая формальная теория как конечная, основанная на ограниченном числе постулатов, принимаемых на веру, не может исчерпать сложность Мира – любая логическая система просто по своей сути всегда будет лишь одной из возможных ограниченных его проекций.