Амин Рамин - Язык, буквы, имена

А потому они пытаются как-то подогнать данные генетики под эволюционистские верования – главным образом посредством чисто спекулятивных рассуждений. Например, говорят о т.н. «горизонтальном переносе генов» (это перенос генов от одного животного к другому, например, в результате покусывания), что является заведомой фантастикой, потому что так перенестись могут лишь отдельные гены, но не целый блок, отвечающий, например, за слуховой аппарат. Сообразив, что в подобные отговорки никто не поверит, эволюционисты провозгласили такое решение: в процессе эволюции совершенно разных веток животных может развиться один и тот же генетический код. По факту, в этом объяснении «естественный отбор» наделяется свойствами некоего разумного духа, который способен отлавливать одинаковые мутации, чтобы в совершенно разных случаях давать им один и тот же генетический код. Вероятность этого подобна вероятности того, что два программиста, не имеющие контактов друг с другом, напишут с нуля две совершенно одинаковые программы с огромным уровнем сложности.

Итак, эволюционистское объяснение филогенетических конфликтов является неправдоподобным, вымученным и спекулятивным, тогда как если мы будем исходить из концепции «разумного дизайна» всех творений со стороны Высшего разума, то получим простое, ясное и разумное объяснение таких фактов.

Мы не будем приводить другие доказательства ложности дарвиновской теории эволюции – для этого пришлось бы написать отдельную большую книгу. Например, для сокращения объема лекции, которая и так затянулась, я не стал разбирать т.н. «кошмар Дженкина», который доказывает генетическую невозможность наследования сложных полезных признаков, что разрушает сами основы дарвиновского учения. Но думаю, для всякого разумного человека общая картина стала ясна. Даже в научном сообществе, несмотря на ожесточённое сопротивление дарвинистов, происходит постепенный отказ от этого псевдонаучного учения. Самим дарвинистам приходится подыскивать всё новые и новые схоластические оправдания для всё большего числа фактов, на каждом шагу противоречащих догме эволюции.

Ведь не все учёные являются адептами материалистической церкви, действующей в рамках «Чёрного мифа» о мироздании (этот миф, на котором стоит современная техническая цивилизация, я подробно описал в цикле «Человек в исламе»). Среди них есть свободомыслящие люди, действительно жаждущие истины, являющиеся продолжателями того пламенного типа учёных прошлого, которые осмысляли мироздание в целом, а не препарировали его на составные части.

Напоследок надо заметить, что именно открытие генома стало важным шагом для возвращения к креационалистской модели на новом этапе. Как выяснилось, живые организмы – это не просто куски плоти, а информационные системы, которые в своей деятельности руководствуются программами запредельного уровня сложности – такого, к которому современное программирование со всеми его «искусственными интеллектами» даже близко не подошло. Сам собой напрашивается вывод, что если существуют такие программы, то кто-то их написал. Это самое очевидное, самое близкое и логичное объяснение. Если мы можем сделать ясное и простое заключение о создании жизни Творцом, то зачем нам придумывать сложные и нелогичные «обходные пути» вроде «естественного отбора»?

Оказалось, далее, что в генетические коды вшиты некие разумные математические ребусы, геометрические и идеографические паттерны. Вероятность того, что они возникли случайно в ходе «эволюции», равняется нулю. Фактически это в буквальном смысле подпись Создателя.

Существует так называемый «аргумент Пейли», сформулированный еще двести лет тому назад: «Если вы споткнулись о камень и вам скажут, что этот камень лежал здесь давным-давно, с незапамятных времен, вы не удивитесь, и легко поверите сказанному. Но если рядом с камнем вы увидите часы, то ни за что не поверите, если вам скажут, что они здесь были всегда. Их сложное устройство, разумная целесообразность, согласованность различных частей натолкнет вас на мысль о том, что у часов есть создатель… Ухищрения природы превосходят ухищрения (человеческого) искусства в тонкости восприятия и сложности механизма. Они совершеннее, чем все произведения человеческой изобретательности…».

Итак, живые организмы гораздо сложнее часов. Почему же, столкнувшись с часами в пустыне, ни один из нас не поверит, что они появились тут случайно, но при этом позволяет убедить себя, что живые организмы могли возникнуть сами собой? Разве это не слепой фанатизм?

В принципе, «аргумент Пейли» – просто наглядная модификация того общего аргумента от «упорядоченности творения», который был известен всегда. В Коране он приведён в виде таких аятов: « Кто создал небеса и землю и ниспослал вам с неба воду? Посредством неё Мы взрастили прекрасные сады. Вы не смогли бы взрастить деревья в них. Так есть ли бог, кроме Аллаха? Нет, но они являются людьми, которые уклоняются от истины » (27: 60); « Разве вы произвели дерево, или Мы произвели его? » (56: 72); « И землю Мы распростерли, и установили на ней прочно стоящие горы, и произрастили на ней всякую вещь по весу » (15: 19); « Неужели они не размышляли о власти над небесами и землёй и обо всем, что создал Аллах? » (7: 185). То есть Всевышний тут говорит: взгляните на упорядоченность и гармонию творения, посмотрите, как разные его части соотносятся с другими, поразмыслите над его сложностью и красотой, а потом дайте ответ: могло ли это возникнуть само собой?

Эволюционисты пытались ответить на «аргумент Пейли», но их ответы не вышли за рамки бессвязных отговорок и высмеивания, за маской которого они скрывают свою беспомощность. Например, они говорят, что у нас есть опыт часов (мы видели их до того, как нашли в пустыне), а опыта создания вселенной нет. На это надо ответить, что даже если бы человек никогда прежде не видел часов – всё равно он не поверил бы, что они появились в пустыне случайно, ибо уровень их сложности не соответствует уровню сложности того, что он видит в пустыне. Если бы представители африканских племён нашли по соседству со своей деревней упавший космический спутник, они никогда не подумали бы, что спутник возник тут сам собой. Они решили бы, что его принесли сюда другие люди или какие-то другие разумные существа («боги», «духи»).

Другой контраргумент эволюционистов – это то, что нельзя проводить аналогию между часами и живыми организмами, потому что это «разные вещи». Ложность такой отговорки также очевидна: аналогия тут касается не внутреннего устройства часов и органики, а того, в чем те и другие сходны – их уровня сложности по отношению к окружающей среде. Но в результате открытий, сделанных в 20-м веке, стало понятно, что даже в отношении внутреннего устройства часов и живых организмов аналогия более чем корректна: живые организмы – это своего рода «органические молекулярные часы», причём крайнего уровня сложности, на много порядков превышающей сложность обычных механических часов.