Дмитрий Гутов - Три спора

Совершенно справедливо. Опасность огромная. Даже на уровне отдельных работ происходит такой провал. Что ж уж говорить о проекте в целом. Но неизбежности здесь нет.

Далее: «нельзя не предсказать, что проект действительно может сомкнуться с самыми реакционными общественными интенциями».

Может. Яркий пример здесь Тимур Новиков, который, кстати, говорил мне, что я самый близкий ему по направлению мысли человек в Москве. Но неизбежности и здесь нет. Все заключено в нюансе. Как заметил однажды Лифшиц, говоря об одном из своих противников: что меня от него отличает, только интонация.

«В последнем письме ты мне писал, что «безнадежность и беспомощность» в целом правильная констатация, но мы делаем разные выводы. Здесь ты неправ: очарование этого проекта (для авантюристов вроде меня) именно в этой полной безнадежности».

И для меня тоже.

А то, что ты пишешь о роли авангарда и реализма в обществе, то, действительно, пора проработать все эти пылью покрытые проблемы заново. Я-то уверен, что в авангарде заложена изначально его рецептируемость (как ты выражаешься) буржуазией. Об этом уже даже Жижек пишет. Я как раз сегодня в ночи читал его новую, довольно слабую и двусмысленную книгу о Ленине 9. Вот тебе цитата: «В искусстве провокации в духе пресловутых выставок «Сенсации» суть норма, образчик искусства, полностью интегрированного в истеблишмент (с. 19)». Так что скоро об этом будут все воробьи на крыше чирикать. И никакой Адорно не поможет. Суть авангарда в чрезмерности отрицания. И гегелевские законы перехода в противоположность тут начинают работать как часы. Сколько сил положили и Маркс, и Ленин на борьбу с чрезмерной революционностью, и все коту под хвост.

Так что давай вокруг этих вопросов строить возможную выставку.

Обнимаю,

Гутов

07.12.2003

Одна поправка.

Толя, ты пишешь: объективная ценность сочинений Лифшица, его идей, при всей их малой популярности, намного выше многого из того, что есть в современном интеллектуальном и творческом обиходе.

А надо: объективная ценность сочинений Лифшица, его идей, при всей их малой популярности, намного выше всего из того, что есть в современном интеллектуальном и творческом обиходе.

08.12.2003

Дима, привет!

Ответ Сальникову.

При всем моем позитивном отношении к проекту я попросил бы воздержаться от огульных и штампованных обвинений авангардизма в волюнтаризме, вульгарном социологизме, релятивизме, формализме и проч. Иначе я тоже могу через каждое слово поносить реализм. Я думаю, мало кому понравится текст типа такого: «Заскорузлость реалистической школы попытался преодолеть тоталитарный сталинистский проект соцреализма, что заранее было обречено на провал…» И в таком духе. Этот метод 30-х годов – обвинять без доказательств – уже не работает. Или работает, но на полный разрыв коммуникации.

Для того чтобы все эти совершенно огульные, штампованные, некритические обвинения прекратились, необходимо заявить какие-то очевидности:

1. Авангардизмы разные. Среди них есть релятивистские, редукционистские, реалистические и мн. др. интенции и тенденции (все это стоит планомерно, последовательно и аргументированно вводить в диалог по мере надобности). Реальность, как известно, была одной из центральных ценностей XX века (я пунктирно писал об этом в каталоге «Горизонты реального») 10, и реализмов в XX веке было множество. Поэтому слово «авангардизм» неприемлемо, так как очень обобщает и размывает поле рассуждений. Хрущевский «термин» абстрактизм я вообще считаю оскорбительным. Эти дурацкие шуточки просто неуместны. Общий тон скрытого, но от этого не менее неприятного высокомерия надо оставить за порогом.

2. Проблема истины. Гутов как-то очень точно сказал: власть – это не такая вещь, которая долго может валяться на дороге, ее надо брать, а то возьмут другие. Такое высказывание в стиле Ленина. Истина, вне всякого сомнения, – другое название власти (по крайней мере, в интеллектуальных спорах). Так вот, априорного обладания истиной нет не только у Сальникова, но даже у реализма как исторического явления. И это отнюдь не релятивистское утверждение. Я не считаю, что истин много или ее нет совсем. Я считаю, что истины надо добиваться. И в интеллектуальном диалоге, беседе или дискуссии истина достигается серьезностью, последовательностью или метафоричной яркостью аргументов, а также открывающимися перспективами для развития того или иного проекта. Заниматься бряцанием «ругательств» 30-х годов – это и есть типично постмодернистский стеб. Помнится, Сальников описывал художественную сцену 90-х как некоторое количество авторов, играющих те или иные роли (там Бренер – анархист-одиночка, Осмоловский – борец против системы или что-то в этом роде, сам Сальников пытался играть роль пророка-сектанта). Необходимо разбираться с предметом конкретно, а не делать вид, что мы живем в 30-х годах XX века и состоим в коммунистической партии, раздираемой фракционной борьбой. И ты, Вова 11, – не Герасимов, а я – не Адорно.

3. Для того чтобы дискуссия продолжалась плодотворно, на мой взгляд, необходимо отказаться от употребления как раз «номиналистических» терминов. Когда Вова, ссылаясь на Адорно, употребляет определение «вульгарный социологизм» – это и есть некритическое использование каких-то замшелых исторических и идеологических штампов. Какой, блядь, к черту, вульгарный социологизм! Как такой термин можно употреблять в отношении серьезнейшего мыслителя XX века! Вова, ты бы хоть одну его книжку прочитал полностью (не просмотрел, а прочитал). А читать Адорно сложно. Одна книга – это один год чтения. Но дело не столько в элементарном уважении к чужой работе, сколько в том, что подобные эпитеты определения уже заранееуказывают явлению место. Это чисто властные (риторические) ходы и тропы. К поиску истины они не имеют никакого отношения.

4. Для плодотворности дискуссии необходимо не только отказываться от штампованных терминов, необходимо уточнять и очерчивать круг вопросов и феноменов, привлекаемых в качестве аргументов или примеров. Так еще раз повторюсь: нет никакого авангардизма, а есть различные направления искусства XX века (конкретные) и персоналии. Если они нужны для дела, надо приводить их в пример с точным определением их достижений (негативных или позитивных). Иногда невредно восстановить контекст задач того или иного направления в искусстве. Например, для «живописи действия» (Поллок, Де Кунинг, Горки и др.) был важен жест, спонтанность творчества, заимствованная из сюрреализма (но последовательно доведенная до логического и феерического финала). А для «живописи цветовых полей» (Ротко, Стилл, Ньюмен и др.), наоборот, медитативность, неподвижность восприятия. Это разные явления с разными задачами. Главным же горизонтом живописи того времени было стремление достичь т. н. «плоскостности картины», т. е. сделать картину конкретнымявлением. Если картина висит на стене, и она представляет собой плоскость, то и изображение на ней должно быть плоскостным. Это было стремление к реализму! Или, если точнее, к правдивости собственного творчества. Теоретиками этих художественных направлений задачи эти были описаны, поставлены, сформулированы.