Текелински - Психотомия

Всякая вивисекция – ущербна. Ибо целостность того, что человек пытается разделить и обозначить, дав имена и отношения частям, гораздо важнее любых разделений и выделений, которые будто бы дают правду познания, но на самом деле лишь удовлетворяют «детский ум человека», который плохо переносит всякую целостность, не дающую возможность подступиться, ухватить, взять в руки, – целостность, ставящую под сомнение обладание собой, и тем самым нивелирующую власть над собой.

Целостность всегда ускользает, словно тяжёлый абсолютно ровный шар. Она не позволяет логическому, рационально-аналитическому разуму ничего понять, не даёт овладеть, пока из этого «шара» не выделена какая-либо часть, за которую можно ухватить, потянуть, и развалить на части, с углами, неровностями и дырами, – части, которые можно взять в руки, и получить удовлетворение обладанием, удовлетворение собственной властью. Поэтому целостность , для нашего рационально-аналитического разума, ничего не значит. Он не способен её ни осознать, ни оценить. На это способен только идеальный разум , с его возможностями интуитивно-метафорического целокупно всеохватывающего созерцания. И если искать на этом свете нечто простое, то его нужно искать не там, где его ищут учёные, бесконечно деля материю на составляющие, но в противоположном месте, – в целостности , как сфере не доступной рационально-аналитическим воззрениям, но такой естественной и простой для идеального восприятия. Подобная простота не понимается, но чувствуется во всяком настоящем искусстве.

Что же есть в своей сути, вивисекция психологии, как не психа-анатомическая работа по разделению его целостности на составляющие, для осознания «рационально-аналитическими ганглиями» сознания его психоделического чрева? Он жаждет овладения, он стремится к власти по всем направлениям, как внешнего, так и внутреннего полей осознанности. Но для понимания вивисекции психологии, как метафизики сознания, начать необходимо с физики тела, с традиционной биологической анатомии.

Что есть анатомия человека в широком смысле слова, в историческом контексте его становления? Здоровье человеческого организма, его физическое состояние, в первую очередь зависит от того, как его предки выстраивали «генетику своей ветви», с какими проблемами сталкивались их физические и астральные тела, на протяжении жизни. Гармония всех физико-биологических составляющих организма, напрямую зависит от уходящих в прошлое корней, на которых вырастают «стволы» и «кроны» существующих ныне органоидов. И во вторую очередь, (не менее важную), такое здоровье основывается на том, как сам человек живёт, провоцирует ли своё здоровье на прогресс, или на регресс. И это – генетическое здоровье. Но самым важным здесь является именно психическое здоровье, что, как и физическое, выстраивается предками, и вырастает на корнях психотипа, уходящих также вглубь веков. Цепь, в которой есть ущербные звенья, оставляет желать лучшего в своей прочности, и способности противостоять напряжениям, коими наполнена наша жизнь. Но если в такой цепи превалируют «ущербные звенья», её прочность слаба настолько, что будет необходимо рваться при малейших нагрузках. Так происходит тот самый «отбор», что провозглашал некогда Чарлз Дарвин. И этот «отбор», по большей части происходит именно на психологическом уровне. Нет более важных консолей в человеческом существе, как психологические. Ибо от того, как ты смотришь на мир и себя в этом мире, как ты оцениваешь всё и вся, зависит твоё общее здоровье. На земле не существует непреодолимых препятствий, нет фатальных преград, и всё, что встаёт пред тобой, приводя тебя, либо к отчаянию, либо толкая к преодолению, является лишь монадой твоего разума. По большому счёту, ты сам в своём разуме создаёшь большинство препятствий, и делаешь их непреодолимыми, только исходя из собственных умозаключений. На земле столько путей, сколько ты способен генерировать в своём разуме. И ни одна гора, или стена, не имеет в себе фатальности, вопрос лишь в том, готов ли ты изменить в своём разуме подход к этой горе, или стене. Готов ли ты посмотреть на препятствие с иного угла, и насколько в тебе сильно желание преодолеть созданную тобой же гору, или стену.

Желание , есть главная консоль твоей воли. И то, чем ты готов пожертвовать ради достижения своего желания, есть основополагающий вопрос психотипа. То, что даётся просто так, без напряжения сил, без жертв, – не имеет ценности. Сама ценность чего бы то ни было, определяется только исходя из потраченной на неё энергии, исходя из тех страданий, которые предшествовали достижению желаемого. Инфантильный, слабый дух, неспособный на напряжение сил, на преодоление, не способен и ценить настоящие вещи в жизни. И даже сама жизнь, становится для него чем-то не очень ценным, и только врождённый страх, не позволяет ему расстаться с ней. Сильная натура, имеющая в душе несгибаемый стержень, не только не обходит стороной обстоятельства, противостоявшие его желанию и его воле, но и ищет такие обстоятельства, осознавая в глубине своего сердца, что его счастье зависит от становления внутренней силы, которая не может развиваться без таких обстоятельств. Для него самым большим страданием является ощущение ослабления своих внутренних консолей. И здесь самую главную роль играет Убеждение.

Каждый человек, получивший однажды в жизни хоть маломальское подтверждение наличия у себя таланта к какому-либо ремеслу, или какое- либо пусть мимолётное признание соплеменников, считает себя особенным, из ряда вон выходящим, и начинает расценивать себя и свою жизнь, как нечто важное, нечто вершащее и судьбоносное для всего человечества. Но на самом деле он ничем не отличается от муравья из муравейника в лесу. И его важность, и судьбоносность всецело зиждется на почве тщеславия в его воспалённой голове, в виде иллюзорного контента, – облака самосознания, черпающего свой пар из атмосферы презрения к жизни и миру в целом. Некоего апломба, основанного на себя идентификации как самого значительного явления этого мира, как чего-то выдающегося, неповторимого, самого по себе ценного, априори важного для судеб этого мира, и соответствующей подспудной оценки внешнего мира, как чего-то второстепенного. Всё это имеет основание в том неоспоримом положении, в том интуитивно чувствуемом убеждении, что именно ты сам создаёшь этот внешний мир, включающий в себя весь эмпирический, трансцендентальный и психологический, как и любой иной контент.

С точки зрения самой природы, каким бы ты не казался себе важным, совершенным и судьбоносным, ты – суть пыль, крупинка песка, или в самом лучшем случае, лишь звено в цепи каузальных последовательностей.