Тесла Лейла Хугаева - Гражданская война Демократов и Консерваторов. Кто убил Кеннеди?

– Однако, вы так и не доказали мне в чем моя теоретическая ошибка! Это только игра словами. Вы много говорили об американской культуре, но ничего не сказали о моей теории «Происхождения человека»! Итак, вы согласны что в теории я прав, и что вам просто не хватает смелости признать все последствия, которые проистекают из истинного положения вещей?

– Отнюдь. Это вторая часть нашего слушания. И мы теперь к ней переходим.

– Твоя теория, Чарльз, совершает роковую ошибку, когда устраняет качественное различие между человеком и животным, – сказал ему Ромен Роллан. – Мы все, интеллектуальная элита человечества, запечатлели в стихах и прозе, в литературной и автобиографической форме в бесчисленном множестве книг специфику духовной энергии, которая не имеет ничего общего с поведением животных. И когда ты пишешь, что медведь, который двигает палкой хлеб – это уже абстрактное мышление, которое через пару шагов приведет его на уровень ньютоновского мышления, ты говоришь не просто чепуху. Ты – безумен, Чарльз. Животные НЕ ИМЕЮТ НИ МЫШЛЕНИЯ, НИ ЧЛЕНОРАЗДЕЛЬНОЙ РЕЧИ. Об этом говорил еще Декарт, задолго до твоего появления на свет. Ты ведь не думаешь, что ты первый стал сравнивать человека с животными. И Декарт уже тогда сказал то, что есть главный аргумент против попыток устранить качественное различие между человеком и животным: разум человека делает его носителем духовной энергии, – энергии, которой нет, и не может быть у животных.

– Более развернутое опровержение твоей теории тебе даст Тесла, Черльз. – снова обратился к нему Бертран Рассел. – Это автор открытия психической энергии, который утверждает, что животное и человек отличаются именно психической энергией: у животного наличествует только биологическая энергия, а у человека и та и другая. И как видишь, это не отрицает происхождения человека от обезьяны. Просто в тот момент, когда у человека появилось мышление и разум, он перестал быть животным, он стал носителем психической энергии.

Автор теории говорит, что в сознании человека две энергии, и что их уже описали и религиозные пророки и ведущие психологи, но до сих пор не соединили в единую теорию психической энергии. Это те энергии добра и зла, о которых говорил на прошлом слушании Солженицын. Те, которые Э. Фромм обозначил как «гуманистическую совесть и авторитарную совесть (тщеславие)», и те, которые С. Милграм обнаружил в своих знаменитых экспериментах на «подчинение авторитету». Я тоже писал об этих двух энергиях в книге «Власть»: я говорил, что человеком движет любовь к энергии (закон сохранения силы), и что эта любовь может принять две формы: насилия или любви к науке. Тесле оставалось только обобщить все наши наблюдения. Теперь у нас есть теория психической энергии, Дарвин!

Бурный всплеск эмоций вокруг Храма Духа Человеческого становился все интенсивнее, и все неуправляемее. Толпы разъяренных людей ежедневно выходили на митинги, ратуя за снос этого памятника мировому интернационалу, воплотившемуся в гениях всего рода человеческого. «Это наши гении!», – настаивали несчастные люди, отравленные глупостью национализма. «Мы не позволим отнимать наши национальные святыни!» – вопили они.

Рационалисты всех стран плотным кольцом окружили Храм Духа, решившись лечь вокруг него замертво, но не уступить святыни, воплотившей в себе единую природу человека, и божественный свет в высоком разуме и добродетели самых выдающихся людей всех времен и народов.

При таких обстоятельствах настроение обитателей Храма Духа становилось все тревожнее. Если они не сумеют договориться между собой, как же тем простым людям что борются вокруг Храма, найти общий язык. Решено было вынести на слушания Большого Суда осевую проблему, разделившую интеллектуалов всех времен: Рационализм против Эмпиризма, Объективизм против Субъективизма.

Ромен Роллан сказал вступительное слово:

– Р. Роллан «Воспоминания»:

«Бог – необходимость, необходимость для нашей природы, порожденная теми закономерностями, которые управляют нашим духом. Зачем же нам уклоняться от законов своей собственной природы. Благо всякого существа не в том, чтобы бороться против этих закономерностей, а в том, чтобы слиться с ними, уподобиться им по примеру стоиков, для которых необходимость совпадает с духовной свободой».

Никто другой как Рене Декарт взялся открывать слушания по этому, столь дорогого его сердцу вопросу.

– Уважаемые Духоборцы! Друзья и товарищи! Настал тот торжественный день, когда ни нам ни вам уже не удастся отделаться спекулятивной болтовней, а придется доказать правоту своих суждений. Долгие века, со времен рождения Философии в Греции, шел этот диспут о рационализме и эмпиризме. Настало время, настал день и час, когда мы должны разрешить его раз и навсегда!

Ты, дорогой друг, Бертран Рассел, пишешь в своей знаменитой Истории западной философии, что современная философия началась с моей рационалистической философии. Я благодарен тебе друг за высокую оценку! Но позволь с тобой не согласиться! Моя философия – продолжение философии рационализма Платона и Стоиков. Конечно, Новое время внесло свои коррективы, мы говорили уже не просто об Идеях, не просто о Мире Идей, независимом от нашего материального мира, – мы говорили о проверке теории опытом, и не только говорили, но много работали в этом направлении. Но в остальном Рационализм Платона – это тот классический рационализм, который и сегодня лежит в основе всей философии рационализма. Разве Царство Духа, которое проповедовал Христос, не есть этот прекрасный Мир Идей, мир интеллекта, законов природы, установленных богом? Таким его видите вы, Ньютон и Лейбниц, таким его видишь ты, дорогой Эйнштейн, таким он предстает у вас, Шеллинг и Кьеркегор, таков он и в философии объективного рационализма у тебя, Айн Ренд, и у тебя Альбер Камю! И в твоей философии деизма, Томас Пейн! Я читал твою прекрасную книгу «Век разума» и был очарован твоей глубиной и проницательностью, твоим видением философии рационализма. И ты, Бертран Рассел, известный всему миру рационалист. Позволю себе процитировать твое определение материи: ««Мое собственное определение «материи» может показаться неудачным; я определил бы ее как то, что удовлетворяет уравнениям физики». Это очень удачное определение материи! Нет у рационалистов другого определения! Спроси вот хотя бы у своего друга Эйнштейна! А твоя критика философии Юма и философии немецкого идеализма оказала неоценимую услугу философии рационализма.

В чем же состоит существо философии рационализма? И почему эта философия есть основа мышления и основа науки, и вне этой философии мышление и наука разрушаются? Как прав ты был Шеллинг, когда обрушился со всей яростью на школу немецкого идеализма, на своих вчерашних преподавателей и одноклассников с критикой их субъективизма! Увы, и вся твоя страстная энергия не защитила Рационализм от агрессивной атаки Эмпиризма и Немецкого Идеализма. Да, друзья, здесь я вижу начало современной философии Нового времени. Такого извращения мысли не знала античность!