Яки Андрес Мартинес Роблес - Экзистенциальная философия для психотерапевтов… и других любопытных

• Возвращение к организму. Экзистенциальная философия возвращается к акценту на ощущение, переживаемое непосредственно с помощью органов чувств. Отсюда ударение на «организм». Некоторые путают этот пункт с модой 60-х и 70-х годов, предлагавшей нечто вроде искоренения разума; но экзистенциальное предложение состоит не в том, чтобы упразднить интеллект и разум, а в том, чтобы исходить из непосредственно ощущаемого на физиологическом уровне переживания и, таким образом, избежать рационализма. Организм включает в себя все аспекты: биологические и физические как ощущения; социальные и культурные как эмоции; психологические и рациональные как мысли и формирование идентичности; духовные и трансцендентные как поиск смысла и ценностей.

• Существование является телесным. Картезианское разделение между телом и разумом является результатом мыслительного процесса, а не опыта». (Cohn, 1997). По словам Мерло-Понти, Бытие человека «… не является психикой, связанной с организмом, а движением к и от экзистенции, которое в определенные моменты разворачивается в телесной форме, а в другие – в персональных действиях» (En Cohn; Ob. Cit.). Соч.). «Мое тело не сосуд, который меня содержит. Мое тело – это физическое переживание моего бытия ». В конце концов, кто видел человека без тела?

• Существование сексуально. Тема сексуальности не педалировалась большинством ранних мыслителей-экзистенциалистов. Некоторые другие, как Мерло-Понти, не забывали о том, что люди – сексуальные существа. Сексуальность подчиняется тем же законам, что смертность или интерсубъективность: каждый должен бороться со сложной взаимоигрой между тем, что дано (или нет), и ответами на это. «В своей сексуальности человек проектирует свой способ быть на пути к миру, ко времени и к другим людям» (Merleau-Ponty en Cohn, 1997). Здесь можно спорить, что существование больше связано с питанием, но сексуальность подчеркивается, в частности, из-за культурного отрицания этой сферы, нагруженной интенсивным эмоциональным содержанием.

• Примат неопределенного над определенным. Поскольку то, что определено, имея обозначенный «конец», не предоставляет возможности расширения или модификации, для экзистенциальной философии более важным является неопределенное: то, что еще собирается определиться и, следовательно, открыто для возможностей. Важно помнить, что ви́денье человека в этом потоке мысли подчеркивает, что человек не определяем, чем приближен к идеям научных теорий, столь же современных, как теория хаоса и сложности (Martínez, 2001).

• Примат искусства над наукой. Для выражения своих идей экзистенциалисты обычно выбирали искусство. Они писали романы, пьесы, рассказы, интимные дневники и музыку. Этот момент – отражение важности субъективного и конкретного опыта каждого человека. В то же время это совпадает с образом психотерапии экзистенциальной ориентации, которая формируется скорее как искусство, чем как наука. В конце концов, искусство – это креативный акт, который стремится преобразовать то, что есть, в то время как наука стремится открыть и понять, каковы вещи.

• Примат абсурда над логикой. Первый открывает возможности, вторая их закрывает. В этом стиле мышления оказывается важным развивать способность не только выносить, но и ценить неопределенность, поскольку она представляется полной творческих возможностей.

• Примат тревоги над спокойствием. В то время как спокойствие является ощущением неподвижности, тревога всегда ведет нас к движению. Уже Алан Уоттс в «Мудрости ненадежности» (1951) сказал, что лучший способ чувствовать себя тревожным – это пытаться преодолеть тревогу. И что есть великая мудрость в признании и принятии неуверенности как источника красоты мира.

Для экзистенциального движения тревога является основным двигателем развития, а также генератором дисфункциональности, если ей не уделять внимания или пытаться ее подавить способами, не соответствующими контексту.

Тревога не выглядит непременно как нечто негативное: «Тревога – самое благородное и человеческое чувство человека. Из-за тревоги он избегает мира, греха и бездарности» (D'Athayde, 1949).

Тревога рассматривается как нормальная (и в некоторой степени необходимая) реакция на фундаментальные факты существования . Например: тот факт, что мы умрем, что все рано или поздно закончится, и что тем временем мы должны постоянно выбирать и отказываться, а вместе с этим выстраиваться, конструировать и реконструировать наше существование без какого-либо «руководства», которое бы нам точно и однозначно указывало, какой именно путь является правильным: «Тревога – это головокружение свободы» (Kierkegaard in van Deurzen, 2000).

• Предпочтение вопросов ответам. В то время как ответы закрывают пути, предлагая спокойствие, вопросы двигают к поиску новых путей, вызывают беспокойство, которое мобилизует, способствуя развитию. Именно поэтому в Экзистенциальной Философии важнее не предлагать ответы на возникающие загадки и дилеммы, а стремиться находить новые пути, чтобы продолжать поиск новых и улучшенных вопросов, а также дилемм большей амплитуды или глубины.

• Предпочтение дилемм или кризисов решениям. С экзистенциальной точки зрения, жизнь является не однонаправленным процессом, а сетью напряженностей, которые тянутся во многих направлениях. Например, напряжение между «Я» и «другим» (не-Я) или между свободой и ограничениями и т. д. В сердце экзистенциального ви́денья лежит убеждение, что не существует «имманентно правильных ответов», а скорее постоянная тяга от одной стороны полярности к другой (Cooper, 2003). Эти напряжения – это парадоксы и конфликты, противоречия, которые постоянно присутствуют в жизни – несколько одновременно и, едва разрешается одно, то же или другое появляется снова, поскольку эти дилеммы не могут быть решены раз и навсегда .

Как и в предыдущем пункте, дилеммы способствуют движению личности, а также росту сознания. Более того, трансперсональная перспектива Кена Уилбера (1979, 1980) гласит, что каждому качественному скачку уровня сознания индивидуума предшествует столкновение с кризисом или дилеммой. «Без дилемм сознание не развивается» (Barragan, 2003–2004).

В каждой дилемме или кризисе лицо сталкивается с решением, отречением, имея перед собой оба края полярности, и, хотя мир психики позволяет ему объединять и интегрировать обе позиции, в физической реальности полярности взаимоисключены.

Это делает экзистенциальное ви́денье и ви́денье психотерапии тесно взаимосвязанными, поскольку как одно, так и другое занимается кризисами бытия человека. В экзистенциальной перспективе ищут не разрешения кризиса, но способы обнаружить или создать новые возможности, исходя из этого кризиса.