Павел Максименко - PRO ET CONTRA. Вольные рассуждения о русском радикализме

Консервативный либерализм был изучен и защищен многими русскими писателями в XIX веке, но ни одна другая работа не преподносит доктрины более умело, чем книга «История либерализма в России » Виктора Леонтовича, которая был признана на Западе как новый шаг в изучении политической истории России. Замечательная, как для света, который она бросает на развитие государственной либеральной теории и практики в России и за то, что она является сама по себе запоздалым примером такого либерализма.

Книга хорошо документирована и претендует на то, чтобы стать историей: это книга юриста, имеющего дело не с конкретной исторической ситуацией и опытом, но с юридическими абстракциями, с долгосрочными интеллектуальными схемами и маневрами бюрократических структур. Жизнь была сложена и убрана. Вместо этого здесь растягиваются десятилетия и столетия мирной, если не сказать, удовлетворённой, «объективной» административной эволюции в сторону либеральной цели. Аналогией может быть сцена в мета-исторической гегельянском Идее, которая придает ауру совершенства самым возмутительным реальностям и которые, в случае их принятия, оправдывали бы все внутренние тирании до тех пор, пока не будет зафиксирован окончательный прогресс и желаемый конец. Ни инвалидность крестьян, вызванная земельной реформой или условиями нищеты и обнищание среди освобожденных крепостных; ни столыпинское изменение избирательного закона в связи с подчинением Думы правительству, а также его пропаганда порки как «вопроса принципа » ; ни активизация национализма при Николае II, ни поддержание общественного спокойствия и безопасности за счет все более широкого использования кнута и виселицы: ни одна из этих вещей не могла, в конечном счете, помешать конституционному прогрессу, упорядоченного, терпеливого, неизбежного марша к окончательному освобождению, которое, как часто бывает с неизбежностью, никогда не случается.

Книга Леонтовича, на самом деле, представляет собой отношение группы идеологов российского административного либерализма, которые были активными в шестидесятых годах XIX века: экономиста Ивана Бабста и Владимира Безобразова, редактора «Московской газеты» и позднее «Петербургской газеты » , Валентина Корша, редактора «Правительственного вестника», Петра Капниста, юриста Бориса Чичерина, и других, которых Герцен с горечью называл «московскими констеблями науки и шерифами просвещения». Они, по общему признанию, стимулировали задуматься об экономическом и политическом и они сами были симптомами изменившихся условий, в которых такое размышление стало возможным. Но, прежде всего, они опирались на схемы и меры, разработанные в рамках имперской бюрократии, потому что они были уверены в «августейшей заботе Императора о благополучии русского народа». Они не знали, что это значит в конкретных человеческих и социальных условиях, каковы были реальные условия жизни среди народа, в то время как несущественные планы администрации и доброжелательность в жизни были на высоте. Они также не понимали, какое отчаяние и сильное возмущение спровоцировали эти планы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Фигура проф. Ламперта требует отдельной книги, я лишь процитирую фрагмент его некролога, опубликованного британской «The Guardian»: «His closest identification was with Alexander Herzen, the most brilliant pre-Marxist revolutionary and the prototype Russian radical émigré. Lampert captured the paradoxes that defined Herzen, a sparkling combination of idealism and realism, erudite sophistication and deference to the primitive Russian peasantry, a passion for things Russian but with a prior commitment to individual liberty – as well as his fondness for, but ironical detachment from, his adopted England». (Ближе всего он был к Александру Герцену, самому блестящему революционеру домарксистского периода и прототипу русского радикального эмигранта. Ламперт уловил парадоксы, которые определяли Герцена: искрометное сочетание идеализма и реализма, эрудированной утонченности и почтения к примитивному русскому крестьянству, страсть ко всему русскому, но с предварительной приверженностью индивидуальной свободе, а также его любовь к принятой им Англии, но ироническая отстраненность от нее.)

«Зову живых» (лат.)

Я аристократка и это моя профессия (фр).

злой гений и предмет ненависти и отвращения (фр.)

фактически (лат.)

юридически (лат.)

адъютант (фр.)

после факта события (лат.)

Равный во всех отношениях (лат.)

Прошлое России было удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же качается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение. (фр.)

джингоизм, шовинистический национализм в Англии (англ.)

национальный дух (нем.), по Гегелю является культурно-исторической проекцией абсолютного духа.

Возлюбленная (ит.)

теневая власть, серые кардиналы (фр.)

позвольте делать (фр.) Принцип невмешательства государства в экономику.