Тесла Лейла Хугаева - Ось мировой истории. Авраамические религии и век разума

Эта метафора мыслителей встречается сплошь и рядом у самых разных писателей: Ницше называл себя женихом истины, Маркс и Кьеркегор роженицей, Гегель подчеркивал как Эйнштейн, что им движет жажда чистого познания. Более того, мыслители сплошь и рядом подобно Сократу, Боэцию, Бруно или Сиднею идут на смерть за истину, и уж, совершенно точно рискуют жизнью и жертвуют своим благополучием. Это общее место для всех мыслителей, что служит неопровержимым доказательством того, что страсть к познанию действительно составляет фундаментальную энергию человека. Мыслящего человека, так как увы, далеко не сразу человечество учится мыслить, и уж точно не рождается мыслящим человечеством.

Эмпирики не имели возможность определить духовную (психическую) энергию как притяжение противоположных полюсов интеллекта, переживаемое человеком как страсть к познанию. Прежде всего потому, что они не признавали никакого интеллекта и никаких законов природы. Поэтому когда Вильгельм Оствальд формулировал свою теорию познания как энергетику, он не смог предложить ничего лучшего как определить психическую энергию в качестве превращений биологической энергии нервных импульсов. Позже таким же образом будет объяснять свою теорию психической энергии З. Фрейд, с той лишь разницей, что он будет говорить о превращении биологической энергии сексуальных инстинктов в психическую энергию сознания. Однако, в такой интерпретации, они не выходят из границ философии материализма, как правильно заметил Ленин Оствальду: «Сказать ли материальное движение или двигающаяся материя, от этого суть дела не меняется». Действительно, психическая энергия становится качественно отличной от биологической энергии, если она имеет своим источником поле интеллекта, как субстанцию, отличную от материи.

Метафизика интеллекта позволяет сформулировать теорию психической энергии отличную от плоского материализма, редуцирующего разум человека до рефлексов животного с одной стороны, и в то же время дать строгое научное определение психической энергии, как природной энергии. Поле интеллекта, как источник психической энергии, позволяет сформулировать закономерности движения этой энергии, как мы постигаем закономерности любой другой природной энергии. «Свобода есть осознанная необходимость», – говорит Спиноза. Действительно, здесь уже нет места абсолютной свободе сознания Канта или Гегеля. «Наши действия должны основываться на постоянном сознании того, что в своем мышлении, чувствах и действиях люди не свободны – вся их жизнь также обусловлена причинно-следственными связями, как и движение звезд», – пишет Эйнштейн. Однако, это не значит, что энергия, которая имеет своим источником активный интеллект (мышление) совсем не отличается от всех прочих детерминированных энергий природы в основе которых лишь пассивный интеллект (законы природы). Человек, познавая, ставит под свой контроль природные энергии, получает доступ к их силе. Значит, он обладает относительной свободой в рамках доступного ему контроля силы природных энергий, в том числе контроля своей собственной психической энергии. Человек не обладает абсолютной свободой, как считали мистики Кант, Фихте, Гегель, Ницше Сартр. Но человек имеет относительную свободу, обеспеченной ему его научным интеллектом.

Эмпиризм, особенно в лице Юма, с самым своим возникновением был философией скептицизма, поскольку доказывал невозможность нахождения причинных связей и доказательства истинности этих закономерностей опытом. Немецкий идеализм вообще снял эту проблему с повестки науки в субъективизме Канта, Фихте и идеализме Гегеля. Однако, теория психической энергии легко решает проблему Юма, которая казалось ему и нескольким последующим поколениям неразрешимой. Прежде всего, это возврат к философии рационализма и постулированию законов природы. Во-вторых, это теория энергетики в эпистемологии, то есть понимание объекта научного исследования только в виде природных энергий. Наука может изучать только закономерности природных энергий, все остальное не относится к ее компетенции. В этом Вильгельм Оствальд был абсолютно прав. Его энергетика провалилась заслуженно, и только потому что он строил ее на основе философии эмпиризма, тогда как энергетика возможна только на основе философии рационализма. Отсюда уже понятно, как легко доказать истинность открытых закономерностей (причинных связей) природных энергий опытным путем. Достаточно продемонстрировать доступ к силе открытых энергий. Например, как современная наука контролирует силу механической, биологической, химической, атомной, электрической и др энергий. Так решается проблема Юма в теории психической энергии.

5) Теория психической энергии

Что касается самой психической энергии, то тут мы вернемся к критическому очерку Джона Милля о позитивизме Конта. Так, Милль пишет, что наука выходит из эмпирического периода и становится стройным и связным учением, только когда найден ее основной закон, который становится как бы осью, вокруг которой систематизируются все остальные факты и закономерности:

«Однако, Конту не удалось сделать социологические исследования позитивными. Для этого надо открыть или доказать, проследив все их последствия, те из этих истин, которые способны служить связующей цепью в классификации наук. Истины эти должны относится к этой науке так, как закон равновесия и движения к механике, как закон тяготения к астрономии, как периодический закон к химии, как закон элементарных свойств тканей к физиологии. Как только такая операция исполнена, она характеризует конец эмпирического периода и дает возможность понимать науку как стройное и связное ядро учения. Вот чего не было сделано в социологии»

Психология на сегодня вне всякого сомнения еще находится в эмпирическом периоде, поскольку хаотическое состояние противоречивых теорий очень далеко от «стройной и связной науки», какой являются например, физика, химия или биология. Гордон Олпорт пишет, что психология все еще не может указать даже «единиц анализа человеческой природы»:

«Ясно, что мы еще не решили проблему единиц анализа человеческой природы, хотя сама проблема была поставлена двадцать три столетия назад. Столь же ясно, что психология намного отстает от химии с ее периодической таблицей элементов, от физики с ее поддающимися верификации, хотя и неуловимыми квантами и даже от биологии с ее клеткой. Психология еще не знает, какой может быть ее „клетка“. Отчасти именно по этой причине скептики ставят под сомнение право психологии называться наукой. Психологи еще не достигли согласия в том, какие единицы анализа использовать».