Алексей Аимин - ВДОХНОВЕНИЕ. Откровения бывшего поэта

Главное – воображение

Однажды проходил по пригородной платформе. В конце перрона одиноко маячила фигура молоденькой девушки. Видимо опоздала на только что ушедшую электричку. Подойдя ближе, я увидел оригинальную картинку:

стоит стройная симпатяшка а у ее ног пустая бутылка из под водки в наборе с консервной банкой. В ее темном рассоле «плавали» несколько килек. Девушка к банке, как и банка к девушке, никакого отношения не имели, – но какова картина!

она меня никак не могла оставить равнодушным.

ДЕВУШКА С БАНОЧКОЙ КИЛЬКИ СТОЯЛА – зафиксировалась в голове не совсем «стройная» по лексике строчка. Придя домой, я тут же продолжил не меняя:

Картина продолжала стоять в моих глазах, и я уже хотел добавить, что и сам бы не прочь оказаться на месте той кильки или что-то подобное, однако вовремя остановился.

А зачем?

Картина завершена, а все последующие рассуждения могут лишь ухудшить ее. Пусть каждый дорисовывает и раскрашивает ее на свой вкус. Да и вообще всякие добавки-штришки к уже достаточно завершенному произведению – это болезнь начинающих авторов.

Вроде бы все сказано и тут добавка всплывает которая не усиливает, а наоборот смазывает впечатление.

Мое правило:

Чтобы стать поэтом, надо научится ради единства замысла жертвовать несколькими удачными строчками.

Будучи материалистом, в тонкие материи я особо не верил. Может потому с музой Эрато у меня отношения не сложились. Несколько любовных стишков и все.

Брошен был моими музами как несерьезный претендент на спутника жизни. Все шуточками отделывался. посвящая музам короткие комплименты:

А потом жизнь закрутила своей неустроенностью, переездами, службой в Советской Армии. Череда встреч с уникальными людьми – диссидентами и и сотрудниками спецслужб, бомжами и дворянами отвлекли от любовных дел.

Вернувшись к творчеству лет через пятнадцать в качестве поэта-юмориста пересмотрел свое отношение к мифическим персонажам, в том числе и к Музе, чуть повзрослевшей жеманной даме. Почитал своих соратников.

Валерий Пивоваров самокритично отмежевался от ее настойчивых приставаний:

Ко мне тоже одно время приставала. А тут еще, помню, комары и мухи замучили. Вот и родилось непонятно что:

Редко кому из поэтической братии доставались Музы, на которых возраст не сказывался.

Личное мнение:

Как мужики к сорока начинают бегать на сторону, так и юные музы покидают сорокалетних.

Музы привлекают и будоражат – это их обязанность

У меня и после Эрато постоянной музы не было. К тем самым сорока, тоже стал отличаться непостоянством.

Если остаться в мифической теме, то я пытался «закадрить» Муз посерьезней:

Эвтерпу – лирическая поэзия;

Талию – комедия;

Клио – история.

Даже пытался флиртануть с Полигимнией – песни и гимны. Но выбрать одну так и не удалось. Думаю, из-за любознательности и жадности – хотелось всего и сразу.

Вначале, «набивая руку», я как многие начинающие вступил на испытанную веками стезю: что вижу – то пою. При такой творческой постановке присутствие Музы не обязательно. К тому же Муза – это все же дама, и не во все уголки и закутки ее можно брать с собой:

Главное в этом изысканно-изящном оформлении – правда жизни. А музам нужна приятная лесть. И вообще – о чем с ними говорить?

Взял Александра Сергеевича томик открыл. Нашел где он предупреждает свою подружку:

Из личного опыта

На самом деле как в сатире так и в юморе как-то обходился без них. Вдохновляла игра слов работавших на поднятие, если не духа, то настроения слушателей.

Сначала признали в низах – во дворах, в пивных и закусочных, в компании друзей. Там оценили мой незамысловатый юмор:

На работе тоже оценили мою сатиру и иронию к роли наших новоявленных политиков:

Постепенно стали вырисовываться первые достойные, как я считал, произведения. Хотя с высоты прожитых лет они отдают наивностью: