Сергей Магид - О состояниях сознания. Опыт историософии русской жизни

Византийцы, конечно, не «создали» и тем более не «изобрели» славян, но СОЗДАЛИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ ИХ ОБЩЕПЛЕМЕННОЙ ЭТНОНИМ.

Они сделали это, расширив этноним «склавины» с этнонима одного племени, пришедшего к византийскому лимесу с берегов Северной и Южной Случи, Горыни и Припяти, на все племена-носители родственного «склавинам» языка.

«Склавины», потому что в греческом невозможно в силу условий произношения сочетание «сл», надо в это сочетание обязательно вставлять что-нибудь промежуточное, в данном случае вставили «к», – получилось «склавины».

Благодаря письменному творчеству византийских историков этноним «склавины» зажил своей обычной жизнью, т. е. был перенесен с одного, наиболее динамичного племени, причинявшего в VI веке Византийской империи массу неудобств, на весь союз родственных племен, говоривших на подобных наречиях.

Позднее, следуя жестким нормам славянского (затем русского) языка, появился уже и отдельный представитель этого союза племен – «словенин»/«славянин», по абсолютной аналогии с «рим-лянин» (от римляне), «галич-анин» (от галичане), «каторж-анин» (от каторжане – откуда? – с каторги)… Сл-авянин – откуда? – с реки Сл…

Не исключено, конечно, что, по логике образования этнонимов, первоначально эти люди могли называться «случане» (сидящие по реке Случь) или «слуяне» (сидящие по реке Слуя); у нас нет доказательств того как из «случѣне» или из «слуѣне» могли стать «словѣне» и могли ли вообще, и все же, кажется, именно в этом направлении – в поисках гипотетической реки «сл-» – надо двигаться, чтобы понять происхождение этнонима «славяне».

Если праславяне действительно возникли в результате раскола готами в I в. н. э. единого прабалтского этнолингвистического массива на северо-восточное прабалтское поле и юго-западное прабалтское поле, затем из последнего, недалеко от мест обитания венетов (т. е. кельто-ИЛЛИРИЙЦЕВ), выделились как носители нового, праславянского праязыка, а позднее заняли территорию венетов и ассимилировали их, – то тогда становится понятным, почему уже авторы средневековых русских летописей были уверены в том, что после всемирного потопа славяне располагались рядом с Иллирией.

ПВЛ: «Иафету же достались северные страны и западные: …Сарматия, жители Тавриды, Скифия, Фракия, Македония…, ИЛЛИРИЯ, СЛАВЯНЕ…, [земли]… на север: Дунай, Днепр…, Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, которая течет на восток…».

Более того, эти тацитовы «венеды» в «зоне пограничного страха и археологической пустоты», т. е. в Полесье и на Волыни, – были явно родственны «норикам», обитателям сначала царства, а потом римской провинции Норик на Дунае.

В IV в. до н. э. ИЛЛИРИЙСКОЕ ПЛЕМЯ НОРИКОВ объединило под своей властью несколько КЕЛЬТСКИХ, ИЛЛИРИЙСКИХ И ВЕНЕТСКИХ племен, образовав собственное государство в северо-восточных Альпах. Столицей царства стал город Норея (предположительно в районе современного Ноймаркта в австрийской Штирии).

По-видимому, это было первое и последнее в Средней Европе государственное образование кельто-иллиро-венетских племен, родственных по своей культуре племенам древней лужицкой культуры, т. е. тацитовым венедам.

Окружающие народы должны были обязательно провести параллель между тацитовыми «венедами» (потомками тех же «лужичан», но оттесненными германцами в Полесье) и таврисками, главным кельто-иллирийским племенем, создавшим Норик и вобравшим в него другие кельто-иллиро-венетские племена.

Когда же на эти земли пришли славяне (ставшие потом южными славянами, конкретно – словенцами, осевшими в будущих Каринтии и Крайне), на них был перенесен этноним «норики», – так же как на праславян в Полесье был перенесен этноним «венеды».

«Перенос» на праславян этнонима «венеды» зафиксировал германец Иордан в VI в., перенос на славян этнонима «норики» – славянин Нестор в ХII в.

ПВЛ: «По разделении народов взяли сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама – южные страны, Иафетовы же взяли запад и северные страны. От этих же семидесяти и двух язык произошел и народ славянский, от племени Иафета – так называемые норики, которые и есть суть славяне ».

Кельто-иллиро-венеты «норики» и кельто-иллиро-венеты «венеды», на землях которых осели праславяне во время своих миграций «в поисках родины», дали праславянским пришельцам свое имя в трудах ученых мужей и в памяти окружающих народов.

Но сами пришельцы-праславяне так себя никогда не называли.

Ни от «венедов», ни от «нориков» они не происходили, хотя в процессе славянского этногенеза кельто-иллиро-венетские племена и сыграли роль некоего дополнительного субстрата, впрочем, без всяких ощутимых последствий для развития общеславянской ментальности.

Славянский этногенез уходил корнями в прабалтское прошлое.

Праугрофинны, древние иранцы и тюрки также сыграли роль субстрата в этом этногенезе.

Однако славяне выросли именно славянами, уникальность судьбы которых оказалась в том, что они из непродышного леса вышли в степь, полную сквозняков.

Отсюда ГИБРИДНОСТЬ славянского, а затем русского этнического менталитета – в течение всей своей истории он пытается совместить в себе элементы сознания, ограниченного лесом оседлых неолитических племен, и элементы сознания, вскормленного безграничной равниной кочевых орд.

Гунны вторглись в степь Северного Причерноморья и лесостепь Среднего Поднепровья в 375 году. В течение почти целого столетия гунны теснили готов и других германцев все дальше на запад, все глубже в европейский хинтерланд. Надо было спасать не только Свебию, Германию и Галлию, но уже и сам Вечный Рим.

Первая решительная битва, оставшаяся в истории как «битва народов», произошла в конце июня 451 г. на Каталаунских полях (лат. Campi Catalaunici; равнина в северо-восточной Франции, название получила от располагавшегося здесь галльско-римского города Каталаунум – теперь это Шалон-сюр-Марн). Против нашествия кочевников выступили римляне во главе с Аэцием и их союзники – вестготы, бургунды, франки, аланы (всеми ими руководил гот Теодорих). Гуннами предводительствовал Аттила. У них тоже были свои союзники из подвластных народов – остготы, гепиды, анты, возможно, уже и какие-то иные праславяне. Ударной силой тогдашнего Pax Romana были римляне под командованием Аэция и вестготы короля Теодориха. В кровопролитной битве они овладели стратегической высотой над равниной и вытеснили гуннов с поля сражения. Аттила ушел из Галлии.