Маттиас Линдгрен - Основа философии

Понятийным аппаратом является ядро концептуализации мира, содержащееся в философских, научных и обыденных представлениях. Философские положения фиксируются, сообщаются и интерпретируются посредством понятийного аппарата, который, в свою очередь, образуется на почве выделения понятийных структур, на которых, в конечном итоге, зиждется истинность философских положений.

Историю классической западной философии можно вкратце описать как веру в дихотомию бытия, или говоря словами Ницше «Основное верование метафизиков есть вера в противоположность ценностей» [1] Ницше Ф. Избр. произведения. «По ту сторону добра и зла». М., Сирин, 1990, с. 155. . Мир раскалывается, с одной стороны, на объективность, субстанцию, душевное, априорное, ноэтическое, цель, истинное и, с другой стороны, на акциденцию, телесное, апостериорное, ноэматическое, средство, ложное непроницаемой гранью фундаментальной раздвоенности нашего понятийного мира. Эта грань в силу последовательности значения взаимоотношений вышеупомянутых основных понятий не может иметь границ.

Можно также уподобить историю западной философии матрешке, внутреннее ядро которой является предметом данного исследования – вопрос об основе выделения понятийных элементов , который, насколько нам известно, до сих пор не подвергался систематическому философскому анализу. Как при разборе матрешки, здесь история западной философии начинается с внешнего слоя, которым является вопрос о сущем – что есть бытие? чтобы дальше анализировать, как истина о сущем познается, и затем, как познанная истина о сущем высказывается и сообщается.

Краткое обобщение этапного развития основной эпистемологической проблематики представлено в следующей схеме:

Предметом данного исследования является тот факт, что наши представления основываются на понятийном выделении и его роль для формирования философии, а не фактический генезис и эволюция понятийных элементов, лежащих в основе концептуального мира. В этой связи следует понимать выделенный предмет в соответствии со следующим уточнением Витгенштейна: «Ich meine nun ein Ding, an das ich denke, nicht «das, was ich denke» [2] Wittgenstein L. Werkausgabe Band 5, «Das blaue Buch», Frankfurt am Main, Suhrkamp, 1984, S. 67. (пер. с нем.: «Я имею в виду теперь ту вещь, о которой я думаю, а не ту, «которую я мыслю»).

Исходя из того, что «Ein neues Problem zu entdecken, ist wohl das wichtigste und schwierigste Schritt bei der Erarbeitung einer neuen Theorie» [3] Popper K. R. Eine Welt der Propensitäten, «Auf dem Weg zu einer evolutionären Theorie des Wissens». Tübingen, J. S. В Mohr (Paul Siebeck), 1995, S. 87. (пер. с нем.: «Самое важное и сложное при разработке новой теории – открыть новую проблему»), в основе постановки вопроса данного исследования лежит то неуловимое обстоятельство, что мы воспринимаем мир в качестве различных явлений. Имеется в виду не сложный когнитивно-физиологический механизм, обеспечивающий восприятие, а сам мир, являющийся предметом философского удивления и состоящий из взаимообусловливающих элементов, которые всегда носят понятийный характер, даже когда они вербально не обозначены, как например: часть окружающего ландшафта, некий запах или некое воспоминание. При этом одинаково невозможно обособить физический мир ощущений от когнитивной концептуализации и осуществить обратную операцию, поскольку мир – единая понятийная целость, не подлежащая обособлению при посредстве влияющих друг на друга субстанций.

Отправная точка здесь: «Nicht wie die Welt ist, ist das Mystische, sondern daß sie ist» [4] Wittgenstein L. Werkausgabe Band 1, «Tractatus logico-philosophicus», Frankfurt am Main. Suhrkamp. 1995, S. 84. (пер. с нем.: «Не как мир есть – таинственно, а то, что он есть»), но оказывается, что невозможно обособить «was» («что») от «wie» («как»): «Восприятие нечто не создано нашим жизненным опытом. Оно дано нам как-то иначе» [5] Бибихин В. В. Язык философии, СПб., Наука, 2007, с. 82. . «Was» предполагает «wie», без «wie» нет «was» в связи с тем, что нечто является именно неким в силу понятийной концептуализации, основывающейся на смысле определенного смыслового контекста, в котором это некое «входило» (именно «входило» а не «входит», так как каждый смысловой контекст уникален и неповторим). Припоминанием некоего смыслового контекста уже является другой смысловой контекст и т. д.: «ἔστι μὲν γὰρ οὐδέν, ἀεὶ δὲ γίγνεται» [6] Платон. Теэтет. 152 В2 – El. (пер. с др. греч.: «Ничто никогда не есть, а всё всегда возникает») и «Keineswegs ist, wie die gewöhnliche Darstellung es annimmt, eine Erinnerung immer dieselbe Vorstellung, die gleichsam aus ihrem Behältnis wieder hervorgeholt wird, sondern jedesmal entsteht wirklich eine neue, nur mit besonderer Leichtigkeit durch die Übung: daher kommt es, daß Phantasmen, welche wir im Gedächtnis aufzubewahren glauben, eigentlich aber nur durch öftere Wiederholung üben, unvermerkt sich ändern, was wir innewerden, wenn wir einen alten bekannten Gegenstand nach langer Zeit Wiedersehen und er dem Bilde, das wir von ihm mitbringen, nicht vollkommen entspricht. Dies könnte nicht sein, wenn wir ganz fertige Vorstellungen aufbewahrten» [7] Schopenhauer. А. Sämtliche Werke, Kleinere Schriften, «Über die vierfache Wurzel des Satzes vom zureichenden Grunde». Stuttgart/Frankfurt am Main, Cotta-Insel Verlag, 1962, S. 175. (пер. с нем.: «Воспоминание отнюдь не есть, как обычно полагают, одно и то же представление, как бы извлеченное из хранилища; каждый раз действительно возникает новое представление, но благодаря упражнению – с особой легкостью; поэтому фантастические образы, которые, как нам кажется, мы храним в памяти, а по существу, лишь повторяем частым упражнением, незаметно изменяются, и мы замечаем, когда вновь после долгого времени видим старый знакомый предмет, что он не вполне соответствует нашему прежнему образу. Это было бы невозможно, если бы мы хранили совершенно готовые представления»), в связи с тем, что «понимание собственного воспоминания обусловлено нынешним воспоминанием предмета воспоминания. Наше нынешнее понимание нашего тогдашнего понимания неизбежно отличается от тогдашнего понимания» [8] Линдгрен Вигеплъ M. С. Интенциональность как предельное основание философской рациональности. СПб. 2011, с. 75. . Суммируем, при посредстве Аристотеля […] «μεταβάλλωμεν την διάνοιαν – «мы изменяемся своей мыслью» [9] Бибихин В. В. Мир / Язык философии. СПб., Азбука, 2016, с. 95. .

Соответственно, все явления оказываются в положении произведения, охарактеризованного следующим образом О. Беккером: «Zeitlich angesehen ist das Werk nur in einem Augenblick, es ist „jetzt“ dies Werk und ist es schon jetzt nicht mehr!» [10] Becker О. Die Hinfälligkeit des Schönen und die Abenteuerlichkeit des Künstlers, Halle, Max Niemeyer Verlag, 1928, S. 51. (пер. с нем.: «С временной точки зрения произведение существует только мгновение; «сейчас» оно именно это произведение, и вот уже его нет»).