Владимир Михайлов - Система социальных ограничений

Социальный контроль (которым в современной России пытаются подменить демократию) есть способ реализации различных социальных ограничений . А. А. Рябов определил социальный контроль как «способ саморегуляции любой социальной системы, регламентирующий и консолидирующий деятельность (поведение) ее членов, стабилизирующий ее собственное функционирование и развитие посредством формирования (стихийного или сознательного) личностных, групповых и институциональных стандартов деятельности (поведения), оценки на их основе реальной деятельности (поведения) людей и последующего приведения ее в соответствие с ними при помощи социальных санкций» (356, с.6). Сходные определения можно найти и в других источниках: (18, с.13; 415, с.612). О. Г. Антонова определяет социальный контроль как «общественный процесс, имеющий целью наблюдение за функционированием социальных объектов / социальных общностей, институтов, индивидов/, проверку и оценку результатов их деятельности в соответствии с социальными нормами, а также применение к объектам определенных мер воздействия с целью ликвидации негативных явлений /отклонений/ и всестороннего развития позитивных явлений и тенденций» (18, с.13). Таким образом, посредством социального контроля субъект управления накладывает на личности и общество социальные ограничения и следит за их функционированием . При этом изначальный субъект управления и непосредственный «социальный контролер» (проверяющий что-либо чиновник, полицейский, судья) могут не совпадать и, как правило, не совпадают. В этом случае «проверяющий» оказывается в роли машины, инструмента истинного субъекта социального контроля, что часто не осознается им, так как он психологически отождествляется с верховным контролером, начиная, условно говоря, «думать его головой», действуя своими руками, ногами и языком. Такой «проверяльщик» оказывается в этом случае в роли дистанционно управляемого биоробота истинного субъекта социального контроля, что для видящих и понимающих это, выглядит смешным. К сожалению, в таком состоянии «бессознательных роботов-полицейских» находится сегодня значительная часть населения.

Социальный контроль является одной из функций социальных ограничений . Социальная дискриминация , как лишение каких-либо прав личности или группы на основании их признаков и свойств есть всего лишь одно из проявлений социального контроля в его негативном аспекте. Социальная дискриминация (расовая, половая, религиозная) является методом реализации социальных ограничений и может быть одной из форм социального контроля . Современному человеку необходимо четко различать где, в чем и как он подвергается социальной дискриминации и кто (что) является её источником и причинной. Дело в том, что сегодня она зачастую реализуется негласно, скрытно, в обход официальных правовых норм, гарантирующих всем равные права и некоторые свободы . Например, хотя Конституция РФ 1993 г. в ст. 23 гарантирует каждому (при этом, не раскрывая значения термина «каждый») право на неприкосновенность частной жизни, сегодня каждый проживающий в РФ систематически подвергается не санкцинированному им видеонаблюдению и прочим формам слежки и контроля. Не исключена и возможность составления чиновниками, спецслужбами и частными компаниями различных негласных «черных списков», служащих основаниями для негласного умаления и ущемления, законодательно гарантированных прав и свобод человека и гражданина. При этом принудительно и тайно пораженный в своих правах человек и гражданин может даже не подозревать об этом . Сама же эта проблема в обществе широко не обсуждается, что только усугубляет негативное влияние данной формы социальных ограничений.

Девиация, то есть отклонение, а конкретнее девиантное (отклоняющееся) поведение, не соответствующее принятым в данном конкретном обществе нормам и стандартам есть способ преодоления, снятия определённых форм социальных ограничений, их видоизменения и трансформации. Как справедливо замечал известный ученый-юрист Я. И. Гилинский, девиантное поведение может быть полезным (творчество) и вредным (преступность). Поэтому девиацию как понятие и явление не следует считать чем-то заведомо негативным, как это принято в «полицейской» псевдокультуре. Разумный человек не должен быть заражен мемами неофобии, ксенофобии, девиантофобии, инакофобии и прочими деструктивными комплексами мышления и поведения. «Культура изменяется посредством отклоняющегося поведения. Прежде всего – в результате социального творчества, но также и под воздействием социальной патологии» (107, с.15), – писал Я. И. Гилинский. Так как в обществе преобладающих «консервативных ценностей» не санкционированные властью изменения не одобряются, то в нем разворачивается настоящая борьба с культурой (наукой, искусством, образованием, политикой), что мы могли наблюдать как в прошлом – инквизиция, фашизм, так и сегодня.

Выявив категориальный статус социальных ограничений, сформулировав определение этого понятия и соотнеся его с логически связанными с ним понятиями, мы получаем теперь возможность более подробно разобрать некоторые онтологические и гносеологические проблемы исследования социальных ограничений.

В предыдущем разделе уже были рассмотрены некоторые онтологические и гносеологические проблемы исследования социальных ограничений, неизбежно возникшие по ходу решения задачи определения этого понятия и включения его в общую систему философских категорий, в частности был выявлен субъект и объект социальных ограничений и проведена граница социального и не социального . В данном разделе этот разбор будет продолжен.

Решая проблему изучения социальных ограничений, необходимо иметь в виду, что социокультурные нормы, правила и прочие средства выражения культуры должны пониматься отнюдь не только как ограничения и препятствия; их можно мыслить, понимать и использовать также в качестве возможностей и свобод для самореализации человека . Как отмечал Е. М. Харитонов, общество существует только в человеческом действии и, хотя и зависит от него, но не является его продуктом; то есть социальные структуры существуют как средства и возможности для человеческих действий, хотя иногда и ограничивают их (См. 434). Поэтому, описание их ограничительного аспекта не является отрицанием противоположного, освободительного 27 27 Также не следует приписывать автору исследования социальных ограничений позицию их апологета, сторонника, пропагандиста и пророка, с чем, увы, автор столкнулся . . Подобная трактовка исследования социальных ограничений явилась бы обывательским, чисто рассудочным подходом, не поднимающимся до разума, диалектики (полилектики 28 28 Многомерного, а не дуального, как в диалектике восприятия явлений. Полилектика – термин А. С. Шушарина: См. Шушарин А. С. Полилогия современного мира. (Критика запущенной социологии). – М.: Мысль, 2005. ) и мышления, феноменом манипулятивно-одномерного сознания. От такого подхода предостерегал М. Хайдеггер в своём известном «Письме о гуманизме » (См. 338, с.341—342), указывая, что критика ценностей, логики, гуманизма, религии ещё не говорит об утверждении того, что является их рациональным антиподом . Однако, именно такой подход свойственен эмоциональному рассудку , мыслящему по принципу «или-или», который обоснованно высмеивал Гегель, в то время как развитой личности свойственно «целостное (критическое) восприятие вещей» (242, с.62), гарантирующее реалистичность восприятия мира. Неслучайна, видимо, нарочитая усложнённость некоторых текстов М. Хайдеггера, рассчитанная на отсеивание подобных одномерно-рассудочных критиков и читателей 29 29 Способ самозащиты от агрессии со стороны дураков. .