Анна Бунина - Поиск дороги, ведущей к храму

Папа во время войны, после выписки из госпиталя попал на работу в Москве в НКО (Наркомат обороны), начальником наградного отдела. Познакомились они с мамой в госпитале, ещё во время войны, и позже поженились. Но, ещё шла война, и никто не знал, как сложится их дальнейшая жизнь. Они рассказывали, что ночью однажды они услышали, как на улице все кричат: « Конец войне!!! Война закончилась!!! Мир!!! Подписан мир!!! » Что тут началось! Все выбежали на улицу. На Арбате было столько людей, как на демонстрации. Все плакали и смеялись, обнимали друг друга. Это было состояние эйфории. Казалось, что война кончилась и сразу наступит рай, или хотя бы всё будет так, как было до войны. Но, увы, скоро наступило «похмелье». В стране была разруха. Продукты выдавали по карточкам. Деньги обесценились. И ещё долго деньги не работали. Промышленность надо было переводить с военных рельс на гражданские. На это понадобились годы. В то время, как и во время войны, всё выдавали по карточкам для работающих, и отдельно для стариков, детей и инвалидов.

Но, когда война кончилась, папа смог привести своих двоих детей из эвакуации, они остались сиротами, когда во время войны умерла его жена, жили с родственниками отца, пока он воевал.

Папа много читал, и маму пристрастил к чтению. Ходили в театры, в кино. Иногда просто сидели дома вдвоём, читали вслух или он ей пел и играл на гитаре. Мама всю остальную жизнь не ложилась спать, пока не почитает. Без хорошей книги жизнь казалась серой, скучной.

Наша улица одним концом выходила на Арбат, а другим на Собачью площадку, на которой когда-то стоял дом Нащекина, друга Пушкина. К нему Пушкин приезжал, бывая в Москве. К сожалению, при сносе старых улочек, перед строительством Нового Арбата, эта часть нашей истории никого из чиновников не интересовала.

Дома, стоящие вокруг нашего дома, относились к прицерковным постройкам. Напротив, нашего дома, на другой стороне улицы Вахтангова стоял дом, в котором раньше жил композитор Скрябин. Наш двор, по которому теперь бегала, ничего не подозревающая детвора, раньше был кладбищем. На этом кладбище купил себе место Скрябин. Там его и похоронили. Он был необычный, как говорили его близкие, ясновидящий человек. Говорят, он знал день своей смерти и ровно до этого дня снял свою квартиру, которая впоследствии стала музеем имени Скрябина. В его квартире, в тяжёлые времена голода и разрухи, бывали и Пастернак, и Цветаева. Она в это время жила в верхнем этаже дома за Собачьей площадкой, рядом с 49 магазином, и умирая от голода, плелась в гости к Скрябину, чтобы выпить спасительную чашку чая с сахаром, и послушать игру Скрябина, дающую силу жить. Мы, дети из близлежащих домов, подрастая, становились завсегдатаями этого музея, но, позже, вырастая, забывали о нём, хотя очень многое узнавали именно в этом музее.

Скрябин был замечательный человек, намного опередивший своё время.

Когда суфий Хазрат Инайят Хан был в России, они со Скрябиным нашли очень много общего. Суфий подарил Скрябину восточный мотив, который вошёл в его « Мистерию ». Они оба, не сговариваясь, мечтали дать всемирный концерт, построив для этого огромный концертный зал. Говорят, Скрябин мечтал дать этот концерт в Индии, Хазрат Инайят Хан на Западе. Они оба даже выбрали для этого место, но осуществить свои мечты так и не успели. Этот Мусульманский посвящённый, был послан Востоком, для ознакомления Запада с их мировоззрением, для лучшего взаимопонимания между людьми. Ведь по экзотерическим законам ислама, мусульманская религия запрещает заниматься музыкой, но посвящённые в тайны своей религии мусульмане знают, что имелось в виду. Запрещалось злоупотребление музыкой, что мы с вами и наблюдаем очень часто сейчас. Ведь звук – это очень мощный инструмент. Он создал мир, но он может и разрушить его, да и психику человека, при неправильном обращении и применении. Ритмичная, гармоничная музыка способна объединить людей в едином порыве, вызывая энтузиазм, подъём духа, давая силы и радость. Аритмичная музыка, лишённая гармонии, наоборот разъединяет, разбалансировав весь организм, и человек чувствует себя как бы разобранным, грубый же ритм отупляет человека. Так понимая законы звука, можно влиять на человека, чем в древности и пользовались жрецы. Суфийский Орден, к которому принадлежал Хазрат Инайят Хан, как раз служил всевышнему с помощью извлечения из пространства божественных звуков, медитируя на одну тему – любовь к всевышнему. В музее Скрябина, в последней комнате всё было оставлено так, как при его жизни. В этой комнате он занимался цветомузыкой. В остальных комнатах продолжала жить его семья. Говорят, Скрябину не хватало семи нот. Он считал, что для того чтобы он смог написать то, что он слышит, их мало. А, оказывается, древние китайцы слышали только пять нот, и спектр цвета, видимый ими, был на два цвета меньше. Блаватская писала, что люди следующей расы будут слышать больше нот и спектр видимых волн расширится, новая раса будет слышать и видеть больше. Учёные музыканты и до сих пор с возрастающим интересом занимаются изучением сочинений Скрябина.

Пишу я об этом для того, чтобы было ясно, в каком окружении росла. Ведь, только, кажется, что это не имеет значения, но это не так. Откуда наша культура, наш внутренний мир берёт своё начало? Именно из того окружения, той атмосферы, которая царит около него, окружает, звучит, и даже думает. Всё это среда обитания, формирующая нас, как и наша семья, конечно, как все, кто окружают человека. Но иногда, внешнее окружение и среда обитания разнообразнее, а иногда и выше по уровню, чем близкое окружение. В этом случае окружение накладывает свои модуляции на сознание и зовёт за собой, расширяя горизонты. Ведь даже простой поход в театр оказывает иногда неизгладимое впечатление. Если атмосфера наполнена мыслями и образами, посылаемыми в пространство творческими, ищущими, растущими духовно людьми, то это оказывает влияние на всё вокруг, – на людей и, даже, на предметы. Мир сложен, но он тем и хорош. Именно так он нас и учит. Но всё-таки очень многое зависит от «звучания» самого человека, его созвучания тем или иным вибрациям. Что отзвучит внутри человека, то и ложится в основу.

Через какое-то время маме дали комнату в соседнем доме, чтобы мы могли выбраться из подвала. Дом этот был построен ещё во времена Наполеона. Квартира была наполнена разношёрстым народом. Но, зато из наших окон можно было наблюдать замечательные сцены, которые разыгрывали студенты Щукинского театрального училища. Училище было от нас через дом, а за ним и дом, где жили актёры, теперь известные всем в нашей стране. Вообще, соседство с театром Вахтангова и домом, в котором жили актёры этого театра, было очень приятным. Мы наблюдали студентов, которые стали впоследствии знаменитыми артистами. Иногда они прямо посередине улицы репетировали сцены объяснения в любви или разыгрывали ссоры влюблённых, всякие смешные сцены, машин-то тогда почти не было. По нашей улице ходила Галина Пашкова в своей великолепной шубе из чернобурки. Красивее этой шубы я не видела до сих пор. Хотя сейчас чего только нет. Она была великолепна, белокурые волосы, прическа пажа, туфельки на шпильке и в этой шубе! Это что-то! Она была намного красивее своей сестры Ларисы. Семейство Державиных напоминало собой карикатуры Кукрыниксов, когда они рисовали холёных, породистых поросят. Ножки толстенькие, ровненькие и с маленькой пухленькой ступней. Породистые холёные лица, что мама, что детки. Никто из них и не догадывался, какие спектакли разыгрывались в реальной жизни, за окнами нашего дома. Татьяна Державина училась со мной в одной школе, в одном классе с моей двоюродной сестрой.