Yarowrath - Текст-1

Косвенным индикатором может служить количество техников и инженеров и общее время, которое они тратят, собственно, на своё дело.

Чтобы разъяснить, как работает ценовой коллапс, прибегнем к абстракции.

Представьте, что у Вас есть, скажем, нанорепликатор (научно-фантастический аналог рога изобилия). Вы можете производить что угодно и в каких угодно количествах. Но при этом Вы ничего не можете продать, ведь цена – функция от редкости. А редкость товара, произведённого в репликаторе – такая же, как редкость грязи под ногами. Значит, и цена у него соответствующая – нулевая. Вне зависимости от его качеств.

Раз Вы не можете продавать, Вы не можете покупать, ибо денег у Вас тоже нет. Вы не можете даже устроиться на работу, ибо Ваш труд никому не нужен. Результат: никто не работает, никто не торгует, общество коллапсирует и возвращается к натуральной экономике (сам произвожу – сам потребляю). А если репликатор коллективный, "размазанный" по всей техносфере и требующий кооперации между сотнями тысяч людей? Тогда возврат к натуральной экономике невозможен, и остановка работы и торговли ведёт к параличу техносферы. Паралич техносферы – это остановка производства. А остановка производства – это остановка потребления.

То есть банальный голод.

Иначе говоря, существует некий предел общего богатства общества, превзойти который без ценового коллапса невозможно. Этот предел был достигнут в Америке до Великой Депрессии. С тех пор нигде и никто этот предел не превосходил.

Соответственно, экономическая система находится в искусственном равновесии, замерев технически на уровне тридцатых годов, но при этом изменившись внутренне за счёт прогресса технологий, который остановить нельзя, можно лишь замедлить (что и происходит, кстати). Это как каменный топор, произведённый фабричным способом.

А что если на фабрике произвести не каменный топор, а танк? Отсюда и секрет "чудесных" экономических прорывов (Япония, СССР, Третий Рейх и т.д.) – ребята просто не играли в постиндустриал. Но долго вести экономику на ручном управлении (читай: искусственном ценовом регулировании) нельзя, поэтому вопрос выбора в конце концов был бы и перед ними.

Как решить эту проблему?

Первый путь над подсказал Джордж Оруэлл: постоянная война, служащая для уничтожения результатов человеческого труда. Причём интенсивность этой войны должна повышаться вместе с уровнем технологий. На такую войну не хватит никакой пехоты, поэтому очевидно, что воевать должны роботы. Но какой в этом практический смысл? Никакого. Но это единственный путь вернуть докейнсианские порядки, сделав докейнсианские доктрины (например, тот же либертарианизм) практически осуществимыми.

Второй путь – командное производство. Взгляните на количество танков, ракет и подлодок, которые Советский Союз клепал, как на конвейере. Качество у этих монстродонтов было так себе, но это связано не со способом производства, а с общим технологическим отставанием Советского Союза и демотивацией работников.

Когда Советский Союз по технологическому уровню был наравне с Западом или имел доступ к его технологиям, качество продукта превосходило западный военпром.

Подобную систему производства нельзя путать с "военным заказом", ибо "военный заказ" предполагает, что у военного товара есть рыночная стоимость. А любой рынок обладает предельной ёмкостью. Следовательно, сколько денег не вбухивай, выше равновесной точки (достигнутой, как уже было сказано, в тридцатых годах двадцатого века) не поднимешься. Хочешь подняться выше – ухудшай жизнь гражданских. Отсюда известная дилемма: "пушки или масло". Казалось бы, техносфера может обеспечить всех граждан маслом в таких объёмах, что они его просто сожрать не смогут, и при этом продолжать производить пушки. Но тогда это масло нельзя будет продать, ибо цена у него будет такая же, как и у грязи – нулевая.

Проблема в том, что командное производство работает лишь в очень узких сферах жизни. То есть когда ты клепаешь подлодки – всё ясно и просто. Что производить?

Наиболее совершенные подлодки ключевых типов. Сколько производить? Чем больше, тем лучше. Здесь всё ясно. А если речь идёт о потребительских товарах? Попытка применить командное производство к потребительской сфере – это то, на чём провалилась советская экономика. Чтобы избегнуть этой проблемы, нужно, с одной стороны, отойти от любых средств обмена (денег или их заменителей), а с другой стороны, оставить за потребителем право выбирать, что потреблять.

Один из вариантов – перевести экономический диалог из области "человек-человек" в область "человек-техносфера". То есть допустим, у меня есть именная кредитная карточка, но приобретать товары (либо через покупку произведённого, либо через заказ на производство) я могу лишь у автоматических систем. При этом "деньги" на карточке не накапливаются (в начале каждого месяца – всегда фиксированная сумма) и не передаются (то есть перевести деньги другому человеку нельзя).

Главный плюс такой схемы заключается в чудовищном бонусе к богатству.

Представьте, сколько энергии и материи тратится на производство, скажем, личного вертолёта. Мизер. При этом никаких рекламных кампаний, никаких торговых марок, никакого спама.

Человек: "Мне нужно то-то и то-то в такие-то сроки." Автомат: "На это будет затрачено столько-то киловатт-часов." Человек: "Отлично, снимаю со своего счёта." Обратите внимание, что речь сейчас идёт не о фантастике, не об эпохе всеобщей роботизации и нанокиборгизации, а о тридцатых годах двадцатого века. Представьте, насколько может продвинуться подобная постдефицитная система, если будет создана на текущем уровне технологий: с компьютерами, роботами, полностью автоматизированными фабриками, лазерной обработкой и атомными реакторами. А если добавить нанотехнологии и искусственный интеллект?

Но у этой системы есть существенный минус. Она расчитана на логиков и абстрактов (людей логического и абстрактного мышления), а не на рефлексоидов (людей с мышлением на уровне рефлексов, говорящих животных). Рефлексоиду нужно престижное потребление, торговая марка, значок на пузе, жёлтые штаны, цак на нос. Им выбор будет мучителен. А значит придётся выбирать за них. Можно устроить для них, например, армейские сборы с красивой формой и флагами. Или какое-нибудь молодёжное движение. Проблема в том, что рефлексоидов очень много, они составляют почти всю массу общества. То есть личный вертолёт как транспорт нужен лишь 0.1% населения. Для 99.9% населения нужен личный вертолёт как демонстрация статуса. А когда он доступен всем, какой же это статус?

В общем, мы снова пришли к той первопроблеме, с которой начали – качество человеческого материала. Постдефицитная экономика давно (уже почти век как) возможна, но она никому не нужна. Людям просто-напросто нравятся прелести Сансары. Разумеется, рефлексивная система рано или поздно навернётся, но это не гарантирует того, что она не начнёт сначала. Нужно не упустить момент для убийственного удара.