Геннадий Драч - Рождение античной философии и начало антропологической проблематики

Деятельность в гражданской сфере, как мы выясняли, требовала умения определить общественные интересы, сделать выбор. Такая деятельность предполагает первоначальное мнение, которое в результате апробирования его в дискуссии, в столкновении с другими мнениями, становится признанным. Индивидуальное мнение выступает вначале на правах гипотезы, затем проходит стадию отбора наиболее предпочтительной гипотезы и, если оказывается признанным, становится истиной. Личное мнение приобретает статус объективности после признания. Правильность позиции в народном собрании, например, становится известной лишь после голосования.

Конечной целью любого эфесца, пусть и совершенно безграмотного, являлась не только политика государства и решение государственных дел, а и собственные интересы, которые уж он мог видеть в обсуждаемых общих вопросах. Вопросы эти решались в народном собрании, где конечный результат гражданских устремлений был обусловлен степенью доказательности вносимого предложения и обстоятельствами, от гражданина не зависящими, на которые мог сослаться любой другой, оттачивая свою аргументацию. Все это проявлялось здесь же, в момент признания или непризнания обсуждаемого решения. Конечные итоги гражданской жизни, как и самое ее содержание, не были отделены от оболочки жестких дискуссий, спора. В самой деятельности политические задачи, ориентиры гражданина воспринимались как правильно построенное выступление, доказательность, обеспечивающая его признание. Слово, предложение гражданина отождествлялось с политическим решением и политикой государства. Происходило "в явочном порядке" отождествление установлений и природы, сущего и должного. Принятое граждане принимали за истинное.

Форма и предмет деятельности оказывались слитыми, способ деятельности с предметом в таком случае представал в нерефлексирован

243

ном сознании (отсюда все те гносеологические упреки, адресованные Гераклитом согражданам, о которых шла речь выше) объективной характеристикой предмета "самого по себе". Хотя слово и служило доказательству, но само доказательство ориентировалось на принятые, традиционные условия восприятия существующего порядка вещей. Существует только то, что может быть выражено в слове, что публично доказано. В свою очередь, правильно построенному доказательству соответствует объективное существование вещей "по природе". Подобная логика не устраивает Гераклита, как потом и Платона, хотя и у него, как и во всей античности, слово признается разумно руководящим. Вопрос в том, какое это слово, как оно соотносится с долженствующим миропорядком.

Гераклит яростно оспаривает логику "человеческих установлений" как произвольных, не выходящих за пределы наивных представлений о природе вещей. Для того чтобы сделать это, надо было осознать природу космоса, как это сделал Гераклит, что было равносильно выходу за рамки обыденного образа жизни. Он отводит в своих конструкциях космоса большое место слову - логосу. Этим Гераклит не открывает логики, но всеобщее в языке им нащупывается и становится выражением и того всеобщего, которое характерно для политической сферы. Социальная закономерность одновременно становится логической, может быть подвержена логическому анализу на интроспективном уровне. А это уже приближение к обоснованию рефлексии как конститутива философии.

При этом не должно смущать то обстоятельство, что и социальное, и логическое для Гераклита - проявления космического. Космические процессы рассматриваются по норме социальной (что, как уже отмечалось, свойственно всей античной философии). Логос как норма социальная и логическая используется для характеристики огня - космоса. При этом сами социальные нормы становятся выражением существующей в природе-космосе закономерности. Асмус отмечает опасность модернизации понятий Гераклита о природной закономерности: "По-видимому, Гераклит впервые почерпнул понятие о закономерности из наблюдений не столько над физической природой, сколько над политической жизнью общества, и уже оттуда перенес их на физическую природу" [1].

1 Асмус В.Ф. История античной философии. М., 1965. С. 27.

Как только социальное окружение начинает рассматриваться в соответствии с нормами космического долженствования, положение гражданина в полисе (его отношение ко всеобщему, к основанию ста

244

бильности полиса) начинает выражать форму общения человека с космическим порядком. У Гераклита еще нет противопоставления physis и nomos, природы и установлений. Отклонение людей от природных долженствований, какими выступает dike (наблюдаемые Гераклитом процессы единства и борьбы противоположностей), является для Гераклита опасным антропологически отклонением.

Человек не просто может проявлять мудрость в политической деятельности, в следовании nomos, но сама мудрость однородна господствующему в мире порядку - логосу. Человеческий "разум", полисный "закон", и космический "логос" становятся явлениями однопорядковыми. В том, как человек относится к nomos (учитывая инструмент этого отношения - слово, речь), и проявляется его следование космическому порядку, сами нормы функционирования мира-космоса. Позиция Я, самонаблюдение имплицитно присутствуют в завершенной модели космоса, оказываются необходимой процедурой в нахождении смысла всеобщего порядка вещей. Соответственно гераклитовский Я-стиль становится основой его философского мышления.

СМЫСЛООБРАЗЫ И САМОНАБЛЮДЕНИЕ

Вернемся к вопросу о языке и стиле Гераклита, но теперь уже с целью анропологических его экспликаций. Среди классических работ может быть названа работа Б. Снелля "Язык Гераклита" [1]. По мнению Снелля, именно обращение к этой проблеме обеспечивает тот способ постижения содержания его учения, который совершенно несовместим с предписываемым ему доксографами. Это относится не только к положению о движении, но и в целом к попытке представить гераклитовское учение замкнутым только лишь на физический мир.

Необходимо принять во внимание, что Гераклит в воззрении на физический мир опирается на собственное восприятие. Поэтому речь должна идти не о попытках логического истолкования (т.е. применения Гераклитом логического способа построения своего учения как теоретического трактата), которое совершенно отсутствует у Гераклита, а о восприятии и переживании, в котором "холодное становится теплым, теплое - холодным, влажное - сухим, а сухое влажным" (В 126). Здесь противоположности (о которых речь у нас шла выше) представляют собой живые, подвижные сущности, которые позволяют увидеть превращения в живой природе.

Все сказанное позволяет автору сделать вывод о том, что "поэтический" язык Гераклита не просто играет роль чего-то внешнего по