Станислав Лем - Сумма технологии

Сейчас же замечу только, что о синтезе тканеподобных материалов, о псевдобиологических субстанциях под девизом «Искусственная жизнь для промышленности» начали писать профессиональные работы через какие-нибудь десять лет после выхода «Суммы». И хотя эта концепция еще не материализована, однако теперь она уже не является безответственной фантазией дилетанта. Так мне удалось заранее нащупать основное направление исследовательской мысли, по крайней мере одно из таких направлений в его предметном содержании и стиле, или то, что принято называть высшей парадигмой познающих роботов. Разумеется, удачно придумать направление научных исследований или выдвинуть гипотезы, еще не утвердившиеся, но уже «носящиеся в воздухе» в науке еще не означает успех предвидения. Мировая наука в целом не обладает иммунитетом от ошибок и поэтому надежды ученых в некоторый исторический момент могут оказаться ведущими в тупик. Но что касается основного стержня «Суммы», то уже сейчас накопилось достаточно много фактов, чтобы выводы, к которым я пришел в этой книге, можно было считать ориентированными в правильном направлении – с учетом последующих уточнений и дополнений.

Прежде всего это касается названия книги. Моя книга не ограничивается, как того хотел знаменитый рецензент Лешек Колаковский, ни философией техники, ни, как теперь уже никто не говорит, философией науки, а занимается процессом их взаимного проникновения. Возможно, я изложил это в «Сумме» не столь ясно и подробно, как следовало бы. Впрочем, я отнюдь не хочу приписывать себе мнимые заслуги. Каждый текст имеет по крайней мере два значения: глубокое, которое выразил автор (насколько это удалось), и широкое, который позднее вложит в него при чтении читатель. Четыреста лет назад Фрэнсис Бэкон высказал утверждение о том, что могут быть летающие машины, машины, которые будут мчаться по суше и ходить по морскому дну. Несомненно, Бэкон не имел о них никакого конкретного представления, однако, читая его слова сегодня, мы не только невольно вкладываем в них знание о том, что так и произошло, но и бесчисленное множество известных нам конкретных деталей, делает тем весомей высказанную им догадку. Аналогично, и «Сумму» можно теперь читать так, как если бы в ней содержалось больше представлений, чем имел в виду ее автор, поскольку сведущий читатель будет проецировать на текст больше того, что допускает сам текст [293]. Следовательно, если можно говорить о заслуге, то только в том, что «Сумма» касается в высшей степени актуальных тем, поскольку подтвердилось уже не вымышленное сближение моих идей с направлением научного развития. Ясно, что не всегда. Но, например, моя догадка, высказанная для протоколов американо-советского семинара по проблеме СЕТІ [294]в Бюракане в 1971 г., получила подтверждение. Я писал тогда: «Если размещение цивилизации во Вселенной не случайно, а определяется, хотя и в меньшей степени, астрофизическими данными, которые нам не известны, и сильнее всего зависит от соотношений между размещением цивилизаций и характеристикой звездного центра, или в большей мере от зависимости распределения цивилизации в космическом пространстве, т.е. от случайного распределения. Однако нельзя априори исключать и того, что существуют астрономически достоверные признаки существования цивилизации. (...) Из этого следует, что проект СЕТІ среди своих правил должен подразумевать и такое, которое учитывает зависимость наших астрофизических знаний от времени, поскольку новые открытия будут влиять на изменение даже фундаментальных положений проекта СЕТІ».

Именно это, собственно, и произошло. Исходя из состава земных радиоизотопов, данных галактической астрономии и модели астро– и планетогенеза, как из деталей головоломки, возникает целое – представление о мощи гипотезы, реконструирующей историю рождения солнечной системы и создание условий, при которых стало возможным возникновение жизни.

Разумеется, сказанное требует достаточно подробного изложения. Добрые три четверти галактик имеют вид плоской спирали с ядром, из которого исходят два рукава, как в нашем Млечном Пути. Галактическое образование, состоящее из газово-пылевых облаков и звезд, которые в них возникают, вращается, причем ядро образования вращается с большей угловой скоростью, чем рукава, которые, не успевая за ядром, искривляются, отчего вся галактика приобретает форму спирали. Но рукава движутся не с той же скоростью, с которой вращаются звезды. Неизменной формой спирали Галактика обязана волнам уплотнения, в которых звезды играют роль молекул в обычном газе [295]. Обладая различными скоростями вращения, одни звезды остаются в тылу рукава, а иные – догоняют рукав и проходят сквозь него. Ту же скорость, что и рукава, имеют только звезды, находящиеся на половинном расстоянии от ядра; это – так называемая коротационная (синхронная) окружность. Околосолнечное облако, из которого возникло Солнце с планетами, находилось внутри рукава спирали и вошло в него около пяти миллиардов лет назад. При этом облако догоняло рукав с ничтожно малой скоростью порядка 1 км/сек. Оказавшись в волне уплотнения, околосолнечное облако долгое время претерпевало сжатие, что способствовало возникновению Солнца, а из его окрестности возникли планеты. Откуда мы об этом знаем? Из состава изотопов нашей солнечной системы и положения, которое она занимает в настоящее время – в промежутке между рукавами Стрельца и Персея. Из состава радиоизотопов следует, что протосолнечное облако по крайней мере дважды подвергалось загрязнению продуктами взрывов Сверхновых. Различный период распада этих изотопов (йода, плутония и алюминия) позволяет определить, что первое загрязнение произошло уже после вхождения облака внутрь края рукава, а второе (радиоактивным алюминием) – на какие-нибудь 300 000 000 лет позднее. Через миллионы лет Солнце, уже окруженное планетами, покинуло рукав спирали и двинулось оттуда в спокойные пустынные просторы космоса, чтобы через миллиард лет снова проникнуть в следующий рукав Галактики. Следовательно, самый ранний период своего существования Солнце находилось в области сильного излучения и ударов, способствовавших образованию планет, чтобы с застывшими молодыми планетами выйти в пространство, где оказалось в полной изоляции от внешних влияний, при которой жизнь на Земле могла развиваться без помех. Как следует из нарисованной картины, коперниканская система мироздания, в которой Земля НЕ находится в особо выделенном месте, оказывается под вопросительным знаком. Если бы Солнце с планетами двигалось гораздо быстрее, чем рукав спирали, то оно бы часто пересекало рукав. Лучевые и радиоактивные удары, вызванные взрывами Сверхновых, сделали бы невозможным стабильный ход биологической эволюции или даже совсем уничтожили бы жизнь на Земле. Если бы Солнце двигалось по самой коротационной окружности, где звезды не отстают от рукава и не опережают его, то жизнь на Земле также не могла бы сохраниться, ибо она рано или поздно была бы уничтожена близким взрывом Сверхновой [296]. Наконец, если бы Солнце двигалось на далекой периферии Галактики и никогда не пересекало бы ее рукав, то образование планет заведомо было бы невозможно. Как следует из сказанного, много различных и независимых между собой условий должны были бы выполниться для того, чтобы Солнце сначала породило семейство планет, а потом смогло стать инкубатором жизни на Земле. Рождение планет требовало бурных событий, рождение жизни – миллиарднолетнего затишья [297]. С некоторого времени стало известно, что наша планетная система возникла не без участия толчка от взрыва близкой звезды. Расширенная до общей гипотезы, новая картина объясняет, откуда могла взяться такая звезда. Сверхновая вообще не появляется за зонами галактических скоплений. Чаще всего Сверхновая взрывается в спиральных рукавах. А затем условия, необходимые для вступления в собственно фазу возникновения жизни, господствуют в окрестности коротационной окружности галактики, но не на самой окружности, а на значительном расстоянии от нее. Построенная модель еще полна пробелов, рассмотрение которых мы опустим, чтобы не вдаваться в противоречивые астрофизические проблемы. Описанное выше начало истории нашей системы является не безапелляционной истиной, а всего лишь цельной картиной, позволяющей собрать воедино все обнаруженные данные лучше, чем другие конкурирующие с ней реконструкции прошлых событий. Впрочем, в космогонии мы всегда находимся в положении судебных следователей, располагающих только косвенными уликами, и задача состоит в том, чтобы уложить их в наиболее логически связанную и причинную схему. Тщательная реконструкция миллиарднолетней истории звездной системы со всеми подробностями невозможна, поскольку в таких процессах существенную роль играют случайные факторы [298]. Чрезмерно близкий взрыв Сверхновой вместо сжатия протопланетного облака вызывает его конденсацию и, сметая его, тем самым сводит на нет рождение Земли и появление на ней жизни. Кроме того, Солнце движется не в самой плоскости Галактики, а по орбите, отклоненной от этой плоскости на несколько градусов. Неизвестно, имеет ли это значение для судеб нашей системы. Во всяком случае следует иметь в виду, что биогенные планеты, следовательно, планеты, способные порождать цивилизацию, надлежит искать вблизи окружности синхронности. Это замечание не очень полезно для поисков внутри Млечного Пути, так как область поисков лежит в плоскости галактического диска или расположена вплотную к ней, т.е. в области сильного скопления газопылевых облаков, звезд и сильной радиации, затрудняющих прохождение и обнаружение сигналов. Помимо этого при наблюдении других галактик в игру вступают гигантские расстояния, мешающие установлению двусторонней коммуникации. К тому же мощность передатчиков, служащих для установления межгалактических контактов, должна быть велика, а акты сигнализации должны быть проявлением величайшего альтруизма, поскольку передающий сигнал не может рассчитывать на получение никакой информационной прибыли из ответного сигнала, ибо ждать последнего придется по крайней мере несколько десятков миллионов лет. С другой стороны, область поисков подверглась сжатию, и в этом надлежит усматривать некую «корысть». Например, изучение динамики и структуры галактик пролило новый свет на проблематику межцивилизационных контактов. Принятие описанной выше модели по-новому позволяет внести поправки в оценки количества биогенных систем в нашей Галактике. Правда, заведомо известно, что ни одна из звезд вблизи Солнца в радиусе каких-нибудь 50 световых лет не является такой системой (разумеется, мы учитываем только такие системы, с которыми можно установить сигнализационный контакт) [299]. Радиус коротационной окружности составляет около 10,5 килопарсека, т.е. 34 000 световых лет. Наша Галактика насчитывает более или менее 150 миллиардов звезд; в предположении, что треть звезд находится в ядре и в основаниях спиральных рукавов, получаем для рукавов сто миллиардов звезд. Неизвестно, какой толщины тор следовало бы описать вокруг коротационной окружности, чтобы ограничить всю экосферическую область, т.е. область, в которой возможно возникновение биогенных систем. Предположим поэтому, что в области, образующей тор, находится одна стотысячная, т.е. миллион звезд. Длина коротационной окружности составляет 215 000 световых лет; следовательно, если бы каждая из находящихся там звезд освещала цивилизацию, то в среднем расстояние между двумя цивилизациями равнялось бы пяти световым годам. Но это не так, коль скоро ни одна из звезд в окрестности Солнца не имеет цивилизации у себя «под боком». Кроме того, известно, что и вблизи коротационной окружности только одна звезда из ста [300]удовлетворяет биогенетическим условиям: тогда в Галактике насчитывается 10 000 таких звезд, а среднее расстояние между ними составляет 500 световых лет. Вычисленное таким образом среднее значение не обладает, однако, особо высокими достоинствами, так как звезды, находящиеся в рукавах спирали, имеют небольшие шансы на существование на них жизни, а именно таких звезд больше всего, поскольку в рукавах спирали наблюдается сильное скопление звезд. Следовательно, искать следовало бы вдоль коротационной полуокружности перед Солнцем и за Солнцем в плоскости галактики или между рукавами Персея и Стрельца, поскольку там могут находиться звезды, которые, подобно Солнцу, имеют за собой галактический переход и теперь вместе с нашей системой движутся в пустом пространстве между рукавами. Мне неизвестно, были ли такие звезды из указанной области уже обнаружены с помощью радиоперехвата. Задача эта кажется не очень трудной, ибо таких звезд относительно мало. Но и расстояния между цивилизациями трудно оценивать статистически, так как в тех случаях, когда количество объектов, о которых мы хотим нечто узнать с помощью усреднения, мало, статистические методы часто не срабатывают. Поэтому необходимо не столько вычислять, сколько искать. Обратимся еще раз к нашей модели. Там, где коротационная окружность пересекает рукава спирали, они имеют толщину около 300 парсеков. Протосолнечная орбита наклонена к плоскости галактики под углом 7–8 градусов, через рукав спирали она проходила в первый и пока в единственный раз около 4,9 миллиарда лет назад. Около трехсот миллионов лет протосолнечное облако находилось в бурных условиях внутри рукава спирали, а, выйдя из рукава, странствует в спокойном пустом космическом пространстве, причем странствие это длится так долго, поскольку коротационная окружность, по которой движется Солнце, пересекает рукав спирали под острым углом, из-за чего промежуток между рукавами спирали для солнечной орбиты длиннее расстояния между рукавами. Если взглянуть на схематическое изображение галактики, памятуя о приведенной выше модели, то вся проблема обитаемых планет предстанет перед нами в необычайном, прямо скажем, жутком свете. Рукава спирали оказываются одновременно виновниками возникновения жизни и ее потенциальными убийцами, которые сначала в переходе позволяют существование жизни, а затем ограничивают на следующем обороте систему с уже зародившейся на ней жизнью и убивают жизнь мощной радиацией от взрыва Сверхновых. То, что сначала служит причиной жизни, затем ее уничтожает. Спираль есть как бы родильная палата и вращающаяся гильотина в зависимости от того, в какой фазе развития находится в ней планетная система. Что же касается шансов создания преемственности, то они малы, так как за «кормой» солнечной системы коротационная область углубляется в плотное скопление звезд, область с сильной радиацией и высокой концентрацией пыли и газов – та область, пройти которую предстоит нам. Таких разрушающих факторов и нарушений прохождения возможных сигналов немало, поскольку орбиты звезд, которые сформировали планеты чуть раньше Солнца, не вызывают зависти. Хотя для отдельной звезды близкий взрыв Сверхновой – явление не слишком частое, которое происходит один раз в несколько десятков миллионов лет, но вхождение системы в потоки осколков от взрыва не может быть благоприятным для жизни. Перед цивилизацией в столь тяжелой ситуации возникает экстреннейшая задача создания коммуникационных передатчиков. С учетом Сверхновых это – нелегкая задача даже для частот, мощно господствующих над нами.