В Еремеев - Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология

Семиотический гексагон, будучи одной из таких схем, вносит свой вклад в осуществление подобных автоматизмов. Все, что есть предметного в вещах, откладывается на уровне идеации, все, что есть знакового, - на уровне сигнации и т. д.

Каждый из элементов семиотического гексагона может быть представлен в статусе другого элемента. Таким образом, если говорить о динамических элементах, получается система 6 x 6. На уровне интенциации все элементы семиотического гексагона представлены как интенции, на уровне идеации - как идеи и т. д. "Вертикальная" шкала функциональных уровней психокосмоса дробится по "горизонтали" на шесть слоев, в каждом из которых есть доминирующий пункт, связанный с тем функциональным уровнем, название которого он носит. Так, например, в слое индивидуации будут интенции индивидуации, идеи индивидуации и все остальные функции, но доминирующим пунктом будет индивидуация индивидуации.

Об индивидуации речь пошла не случайно. Ведь рассматриваемая структура психики есть структура психики индивида. Распределенность по всем уровням и слоям психокосмоса индивидуального начала во многом объясняет сам феномен "психичности".

Вещи познаются только в отношениях друг с другом. И одной из таких вещей является сам индивид. Причем это такая вещь, которая представляет собой гипостазирование отношений между нею и другими вещами. По сути, это сам принцип отношений. Индивид осознает себя в интроспекции как некое "Я", распределенное по функциональным уровням психокосмоса и представляющее собой специфическое отношение к их компонентам. На уровне интенции это некое "Я-устремление", на уровне идеации - "Я-идея" и т. д. На уровне индивидуации самосознание возводится в квадрат, то есть это будет "Я-яйность". Если по отношению к другим уровням психокосмоса индивид при обычных состояниях сознания может чувствовать себя достаточно отстраненным, то по отношению к индивидуатору так не получается, поскольку он составляет саму сущность индивида.

Тут следует уточнить, о какой сущности идет речь. По большому счету, сущностью индивида не может быть какой-либо отдельный уровень структуры психокосмоса, а может быть только вся она целиком. В том случае, когда об уровне идеации говорилось как о сущностном уровне, имелось в виду регулятивное противопоставление сконструированных сущностей-идей явлениям-знакам, находящимся в сигнаторе. В истории много примеров, когда тот или иной уровень психосемиозиса определялся в качестве сущностного. Это мог быть идеатор, с которым Платон связывал свой объективный мир идей, или уровень рецептации, в котором видели некое материальное начало последователи механистического материализма, или некоторые другие уровни, выделяемые в учениях, о которых пойдет речь в следующих главах. Но такие взгляды - это плод неправильной мировоззренческой установки, которая при принятии ее тем или иным индивидом неминуемым образом вызовет соответствующие деформации в результатах производимой им интроспекции.

Говоря об индивидуации как о сущности индивида, следует иметь в виду экзистенциальное переживание индивидом самого себя как действующего в мире вещей, представляющих собой также своего рода индивидуумов ("особей"), от которых он что-либо претерпевает и которых он сам заставляет что-либо претерпевать. То есть самое непосредственное переживание человеком своего страдно-агрессивного существования и характеризует индивидуацию как одну из функций его психокосмоса.

Индивидуатор - это не пункт, из которого некое "Я" индивида наблюдает за потоком сознания. Такого пункта вообще нет. "Я" "растекается" по всем функциональным уровням психокосмоса, являясь представлением индивида о самом себя, вступающем в некоторые отношения с другими представлениями. Индивидуатор - это пункт, в котором те или иные отношения оцениваются через отношения же. В простейшем случае оценочные операции производятся по принципу "принятие - отталкивание". На базе таких элементарных операций возникают сложные оценочные комплексы, осуществляющие направленную избирательность в отношении тех или иных психосемиотических процессов. Индивидуатор конституирует психосемиозис как акт личной заинтересованности, стимулируя все предпочтительное в нем и подавляя все нежелательное.

В переживании индивидуация проявляется как некий базовый компонент чувства или эмоции. Иногда эти понятия психологами не различаются. В противном случае чувство рассматривается как эмоция, сопровождающаяся определенной понятийной деятельностью. Эмоция не имеет образа, а понятие - имеет, а значит, имеет его и чувство.

Исторически понятие чувства в значении эмоции возникло как во многом отождествляемое с ощущениями, что говорит об их взаимосвязанности. Некоторые модальности ощущений сопровождаются простейшими эмоциями, так называемым эмоциональным тоном, который побуждает индивида к их сохранению или устранению.

Хотя эмоция является более элементарным переживанием, чем чувство, нельзя утверждать, что она есть чистая индивидуация, поскольку включает в себя ее формы выражения. Но если абстрагироваться от них, то простейшие операции индивидуации можно рассматривать в эмоциональных категориях "удовольствие", "неудовольствие" и подобных им, порождающих при комбинировании и предметных соотнесениях всю гамму эмоциональных переживаний.

Индивидуатор находится в дополнительных отношениях к концептору, отвечающему, как уже говорилось, за понятийное мышление. Поэтому непосредственное переживание индивидуации автоматически рефлексируется в тех или иных смысловых кодах, благодаря чему она может стать осознанной, а ее выражением будет уже не эмоция, а чувство.

Л. М. Веккер, говоря об особенностях психической реальности и ее описания, отмечает, что "конечные, итоговые характеристики любого психического процесса в общем случае могут быть описаны только в терминах свойств и отношений внешних объектов, физическое существование которых с органом этого психического процесса совершенно не связано и которые составляют его содержание" (8, c.11). Так, чувственное восприятие нельзя описать иначе, чем в терминах формы, величины, твердости и других свойств воспринимаемого объекта. "Мысль может быть описана в терминах признаков тех объектов, отношения между которыми она раскрывает, эмоция - в терминах отношений к тем событиям, предметам или лицам, которые ее вызывают, а произвольное решение или волевой акт не могут быть выражены иначе, чем в терминах тех событий, по отношению к которым соответствующие действия или поступки совершаются" (8, c. 11).

И дело тут не только в специфике языка описания, но и в устройстве самой психики. Последняя, будучи самоорганизующейся информационной системой, работает на основании некоторых кодовых механизмов, в которых реализуется вся процессуальная динамика и которые представляют собой некий психический субстрат. Но для субъекта психического переживания внутренняя работа этих механизмов остается скрытой (отсюда, как отмечает Л. М. Веккер, - иллюзия "бестелесности" психики, 8, с. 20). То, с чем он имеет дело, - это не субстрат, а его содержание. Последнее же является представлениями индивида о вещах внешнего мира с их свойствами и отношениями и его представлениями о самом себе. На базе кодовых механизмов из этих представлений формируются те или иные образования (устойчивые и неустойчивые, подвижные и неподвижные и пр.) и функциональные органы, совокупность которых и составляет внутренний мир индивида. Психическое переживание - это разыгрывание тех или иных внутренних семиотических ситуаций, установление тех или иных отношений между этими образованиями и функциональными органами. Поскольку некоторые из них являются отражением внешней семиотической ситуации, то апеллирование к ним и используется при коммуникативных актах, одной из форм которых является описание психического содержания.