В Еремеев - Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология

Нельзя сказать, что каббалисты в целом тяготели к рассмотрению мирового порядка в качестве замкнутого. Представления об иерархичности универсума были им милее. Может быть, идея замкнутости относилась к сакральным знаниям, известным немногим, а может быть, поздние каббалисты не знали, как ее трактовать. Во всяком случае, в фундаментальном каббалистическом сочинении 3-8 вв. "Книга творения" ("Сефер иецира"), можно прочесть о десяти сефирот, что "их конец внедрен в начале, как пламя соединено с углем, ибо Господь один, и нет Ему второго" (40, с. 198). Эти слова будут справедливы, если полагать, что речь идет о замкнутом комплексе из пяти десятеричных систем сефирот.

Рассматриваемую здесь гюрджиевскую шкалу "водородов" (и все, что с нею связано) нельзя замкнуть подобным способом, поскольку она оказывается неполной. В ней не учитывается сфера сверхсущего единого; при этом гюрджиевский Абсолют оказывается лишь вершиной сущего. Однако в учении Гюрджиева имеются соображения, отталкиваясь от которых, эту шкалу можно дополнить до необходимого количества уровней (21, с. 354). Укороченность же данной здесь шкалы объясняется тем, что в ней отражен алхимический вариант неоплатонизма, не претендующий на выход за сферу сущего. Тем же самым объясняется и то, что последовательность чисел в эннеаграмме Гюрджиева имеет обратный порядок, нежели в эннеаграммах каббалы (ср. табл. 1, гр. 4, 8, рис. 1, 3). Эннеаграмма Гюрджиева отражает процесс восхождения, понимаемый как трансмутация "неблагородного" в "благородное", а эннеаграммы каббалы отражают процесс нисхождения, понимаемый как эманация "возвышенного" в "низменное". Но только при соединении того и другого может составиться полная картина.

Если музыкальный звукоряд, коррелирующий у Гюрджиева с эннеаграммой (рис. 2), расширить до размеров, совпадающих с полной замкнутой психокосмической шкалой, то он будет иметь уже не октавный, а двухоктавный диапазон (табл. 1, гр. 10). Таким же диапазоном обладает так называемая "совершенная неизменная система", то есть древнегреческий канонизированный музыкальный звукоряд. Структура его в некоторых отношениях схожа со структурой гюрджиевского психокосмоса. Например, ступень меса (ля2), то есть средняя ступень звукоряда, относительно которой настраиваются все остальные ступени, соответствует уровню человека в иерархии "живых существ" (табл. 1, гр. 5, 10). Человек, таким образом, стоит в центре музыкально структурированного универсума, управляя как бы энергиями верха и низа.

Этот двухоктавный звукоряд, соединенный с психокосмической шкалой Гюрджиева, позволяет провести более детальную аналогию между его учением и космологическими взглядами Платона, который, как известно, также использовал в своих теориях музыкальные построения.

Глава 1

2. Антропокосмос Платона

Описание принципов построения антропоморфного космоса, данное Платоном в "Тимее", - одно из самых темных мест в философии этого мыслителя. Поэтому не удивительно, что многие комментаторы данного сочинения, древние и современные, на этом месте споткнулись и высказывали мнения, имеющие мало общего с истинными взглядами Платона.

Диоген Лаэртский сообщает, что "словами Платон пользовался очень разными, желая, чтобы его учение не было легкоуяснимым для людей несведущих" (15, с. 153). Но не только использование слов "очень разных", но и крайняя туманность изложения, касающегося важных мест, прежде всего, с "математическими" высказываниями (на трудность понимания последних указывал историк математики М. Я. Выгодский; 10, с. 316), была призвана, видимо, скрывать смысл написанного от непосвященных.

Известно, что после смерти Сократа, бывшего одним из учителей молодого Платона, тот отправился в десятилетнее странствие, во время которого встречался с пифагорейцами Феодором, Филолаем и Евритом (15, с. 138). Впоследствии пифагорейские мотивы будут не раз звучать в сочинениях Платона. В "Тимее", как считается, также излагается пифагорейская концепция (почерпнутая у Филолая). Отсюда понятно, какого рода знания Платон не хотел окончательно прояснять. Поэтому, чтобы разобраться в космологии платоновского "Тимея", надо иметь в качестве некоего эталона для сравнения гипотетическую реконструкцию пифагорейской космологической доктрины, отраженной в различных поздних учениях, включая неоплатонизм и систему Гюрджиева. При этом, разумеется, следует учитывать всевозможные наслоения, могущие быть приобретенными данной доктриной со временем. Брать в качестве подобного эталона только доплатоновский пифагореизм недостаточно, поскольку совершенно ясно, что из нескольких не связанных друг с другом отрывков из сочинения Филолая "О природе" и фрагментов сочинений других пифагорейцев целостной картины стоящего за ними учения создать невозможно.

Рассказ о возникновении и устройстве космоса, ведущийся от лица пифагорейца Тимея в одноименном сочинении Платона, является, как в нем же и сообщается, всего лишь "правдоподобным мифом" ("Тимей" 29d). Предполагается, что космос творится неким божественным существом по своему подобию. Но "творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, а если мы его и найдем, о нем нельзя будет всем рассказывать" ("Тимей" 28c). О космосе же как о том, что "лишь воспроизводит первообраз и являет собой лишь подобие настоящего образа, и говорить можно не более как правдоподобно" ("Тимей" 29c). Это, конечно, не объяснение, но ясно, что не следует ожидать от платоновской космологической концепции особой точности и непротиворечивости.

Космос мыслится Платоном в качестве сотворенного богом-демиургом самодостаточного живого существа, имеющего тело, душу и ум. Неким образом с телесной составляющей космоса сопряжена материя, понимаемая как особый вид пространства. Первые три космические составляющие тоже в некотором роде пространственны, но это уже другое пространство, умопостигаемое.

Платон считает, что тело космоса "было искусно устроено так, чтобы получать пищу от своего собственного тления, осуществляя все свои действия и состояния в себе самом и само через себя" ("Тимей" 33c, d). Говоря современным языком, телесная составляющая космоса представляла собой закрытую самоорганизующуюся систему с обратной связью. Платон здесь не указывает, что тело его космоса имеет "внешнюю систему управления", то есть душу, а значит, не может быть полностью автономным. Но в данном случае это и не столь важно. В целом космическое существо, "благодаря своему совершенству способное пребывать в общении с самим собою" ("Тимей" 34b), действительно может рассматриваться в качестве закрытой самоорганизующейся системы с обратной связью. А это означает, что психокосмический ряд "материя - тело - душа - ум" должен описываться, если отталкиваться от представленного в табл. 1 эталона, как замкнутый. Но Платон этого не делает. Хотя в том, как он затем особым образом, наделяя музыкальными пропорциями, помещает его в сферическую форму, намечена идея подобной замкнутости.