Виктор НЮХТИЛИН - МЕЛХИСЕДЕК Том 3. Бог

Однако, если говорить о Евангелиях как о достоверно-исторических документах в своем содержании (а не в их форме, естественно), то, если наука подтвердила общее содержание Ветхого Завета, она же должна подтвердить и содержание Евангелий. Подтверждает ли? Подтверждает. Археология подтверждает, например. Она откопала сведения о Понтии Пилате, как наместнике Рима в Иудее именно в то время. А ведь когда-то Пилат считался таким же персонажем-символом, как какой-нибудь аморрейский царь. Также наука имеет свидетельства происшедшего в Иудее и в записях римских историков. В этой связи постоянное утверждение о том, что нет исторических свидетельств и научных доказательств существования Христа, выглядят очень бледно. Основной козырь этих утверждений состоит в том, что написано в римских хрониках настолько мало, что их нельзя принимать в расчет. Мол, это буквально строчки. Однако сразу же можно возразить — об этом написано сразу четыре книги, которые называются Евангелиями. Почему нельзя их считать историческими свидетельствами? Ведь все четыре автора были известными истории конкретными личностями, которым никто (как мы уже говорили) никто из конкретных исторических оппонентов не возражал по правдивости изложенных фактов . Почему мы, например, безоговорочно верим только одной короткой строчке римского историка, что в Риме жил такой-то сенатор, или даже император, больше не встречая ни одного документального свидетельства этому нигде, и пытаемся не верить четырем свидетельствам, которые к тому же имеют аналогию в той же самой священной римской историографии?

Кроме того, аргумент «мало» для науки — не аргумент. Это оценочная категория, а не научная. А оценочная категория всегда опирается на какую-то сравнительно стандартную эталонную базу, относительно размеров которой и можно сказать «мало». Если относительно железа платины действительно очень мало, то это не значит, что платины нет. «Мало» — это вообще не аргумент, даже вне науки. Пуля тоже маленькая. Но ей нельзя не верить. По крайней мере, последствия такого недоверия могут надолго выветрить блажь из головы о том, что мало — это не есть. И, наконец, это вообще нечестный аргумент. Потому что даже дураку ясно, что «много» и быть не могло. Что было историкам Великого Рима до того, что Понтий Пилат где-то в одной из провинций распял очередного варвара? До победы христианства было еще 300 лет. Разве могли они знать ЧТО произошло? Учитывая все это, мы должны сказать, что сам факт упоминания римскими историками этого события — это очень и очень много. Это, практически, говорит обо всем. Рим чуть ли не ежедневно тогда распинал бунтовщиков по всему миру, и ни одно событие в череде этих римских забав не удостоилось даже одной строчки. А это было записано. Значит настолько громкое было событие, что даже до Рима докатилось. Кроме того, совершенно на необычную высоту поднимает достоверность происшедшего сам характер одной записи, где говорится, что Пилат распял человека, называемого Христом, и дальше добавляется "если это вообще был человек"! Тут вообще комментарии излишни. Раздумчивая оговорка римского историка в сухом историческом труде весит очень много «за», и перевешивает все остальные аргументы «против». Так малое может говорить не просто о многом, но и обо всем. Если его правильно понимать.

От исторической науки перейдем к точной. Это священная корова, которой все привыкли верить вслепую. Зачастую зря. Но если уж она берется за что-то, то, как точная наука, дает хотя бы точную информацию. А от этого отталкиваться всегда легче. Пыталась ли точная наука разобраться — миф Иисус, или нет? Пыталась. Ну и что? Да то же самое — наука подтверждает. Каким образом? Рассмотрим ниже.

Естественно, не имея под рукой ничего более, кроме текстов Евангелий, ученые обратились к ним и попытались выяснить, можно ли в них что-либо научно подтвердить, или же, наоборот, научно обличить? Надо сказать, что до ученых первым это сделал монах Дионисий Малый. Возможно, это была не вполне точная наука, но это был определенно научный подход, когда Дионисий Малый в 533 году на основе имеющихся тогда сведений, основанных только на различных литературных данных (!) вычислил год рождения Иисуса. Этот год стал первым годом нашей эры, которая отмеряется от Рождества Христова, а год завершения труда монаха Малого для него самого и для всего человечества неожиданно, но навсегда стал 533 годом нового летоисчисления. Так вот, ученые для начала перепроверили Дионисия, используя для этого уже накопленные исторические сведения, открывшиеся после жизни Дионисия. Они перепроверили, и выяснили, что Дионисий, не имея исторических точек отсчета в своей работе, ошибся на 5 лет. Всего на 5 лет! Календарь, естественно, переделывать не стали, но стало ясно, что литературные источники не так уж исторически бесперспективны для исследователей, как иногда считается.

Однако, соединение литературных данных с историческими данными в одно целое — это еще, все-таки, не точная наука, потому что прерогатива для расчетов отдавалась именно литературными сведениями. То есть, не литература дополняла науку, а наука дополняла литературу. Причем — гуманитарная наука, а не точная. Нужно было полученные данные сверить с какой-либо точной наукой. И такая наука нашлась. Это — астрономия.

В Евангелии описывается появление в небе над Вифлеемом при Рождении Иисуса яркой звезды. Было решено — если удастся к той дате, которая была получена предыдущим путем, найти астрономическое подтверждение, то и сам факт Рождения станет неоспорим. Стали искать. Долгое время найти астрономического подтверждения не удавалось, потому что лучшие астрономы времени описываемых событий — ассирийцы и халдеи — не занимались звездами ! Они были астрономами-астрологами, изучали только движение планет, некоторых крупных звезд, а также известных созвездий. Задача астрономов тогда была не научной, а предсказательной. По их концепции все события на земле «держат» и управляют крупные планеты и созвездия, а остальная мелочь на них (на события) никак не влияет, и нечего заниматься праздным любопытством. Поэтому, если они даже и видели эту яркую звезду над Вифлеемом, то не придали ей особого значения. Обратили на нее внимание, как мы знаем, только волхвы, которые помимо астрологии занимались еще и магией, то есть пытались не просто пассивно наблюдать закономерности истории, но и как-то практически влиять на местные события. Для немасштабных мероприятий годились немасштабные астрономические явления, поэтому волхвы из появления звезды сделали своевременные и правильные выводы, а официальная астрономия оставила это явление без внимания, как незначительное для их системы сведений.