Джидду Кришнамурти - Беседы в Париже

Так что мысль есть время, не время по часам, а психологическое время, время мысли. Поэтому время порождает страх: время, как дистанция от одного до другого, как процесс становления, превращения во что-то; время, как то, что я сказал или сделал вчера, что-то такое, о чём я не хотел бы, чтобы это стало известно; время, как то, что будет завтра, что станет со мной, когда я умру.

Итак, мысль есть время. А есть ли время, есть ли мысль в активном настоящем? Можно видеть — не так ли? — что страх существует лишь тогда, когда мысль проецирует себя вперёд или назад, и эта мысль есть результат времени — времени, как процесса, заключающегося в том, что мы становимся чем-то или не становимся, времени как достижения или разочарования. Мы говорим не о хронологическом времени; ясно, что пытаться избавиться от него было бы нелепо и глупо. Мы говорим о времени, как мысли. Если это ясно, мы должны углубиться в вопрос, что такое мысль, что такое мышление. Я надеюсь, вы слушаете не только слова, но действительно слышите вызов того, что говорится, откликаясь самостоятельно. Я спрашиваю: «Что такое мышление?» Пока вы не узнаете механизма мышления и не вникните в него достаточно глубоко, вы не сможете ответить, ваш отклик будет неадекватным. А если ваш отклик будет неадекватным, возникнет конфликт, и вы, пытаясь избавиться от конфликта, будете уклоняться от факта — от того факта, что вы не знаете. В тот момент, когда вы осознаёте, что у вас нет ответа, когда вы не знаете, возникает страх. Не знаю, успеваете ли вы за мной?

Так что же такое мышление? Очевидно, что мышление есть реакция, происходящая в промежутке между вызовом и ответом, не так ли? Я вас о чём-то спрашиваю, и есть какой-то временной интервал, прежде, чем вы ответите; в этом интервале действует мысль, мысль подыскивает ответ. Достаточно легко выслушать это объяснение; но чтобы действительно на опыте, в переживании познать процесс мышления, вникнуть в вопрос, как мозг откликается на вызов и что представляет собой процесс выработки отклика, требуется активное внимание, не правда ли? Прошу вас, проследите за своим откликом на вопрос: что такое мышление? Что происходит? Вы не можете ответить; вы никогда не пытались выяснить это; вы ожидаете какого-то отклика из своей памяти. И в этом промежутке времени, в этом интервале между вопросом и ответом происходит процесс мышления, не так ли? Если я задаю вам вопрос, с которым вы знакомы, вроде: «Как вас зовут?», вы отвечаете сразу же, потому что в результате постоянного повторения вы хорошо знаете ответ. Если спросить о чём-то немного более серьёзном, возникает интервал в несколько секунд — не так ли? — во время которого мозг приходит в движение и ищет ответа в памяти. Если задать более сложный вопрос, временной интервал становится больше, но сам процесс всё тот же: вы заглядываете в память, ищете нужные слова, находите их и затем отвечаете. Пожалуйста, проследите это не торопясь, потому что наблюдать этот процесс действительно очень занимательно и интересно. Всё это элементы самопознания.

Можно также задать такой вопрос: «Сколько миль отсюда до Нью-Йорка?», на который, поискав в памяти, вы ответите: «Не знаю, но можно узнать». Это занимает больше времени. И можно задать вопрос, на который вам придётся ответить: «Я не знаю», но в то же время, вы ждёте ответа, ждёте, что вам скажут ответ. Итак, может быть знакомый вопрос и незамедлительный ответ; не столь знакомый вопрос, требующий немного времени; может быть что-то в чём вы не уверены, но что можете узнать, что опять же требует больше времени; и, наконец, может быть нечто, чего вы не знаете, однако думаете, что если вы подождёте, то ответ получите.

Далее, если задать вопрос: «Есть Бог, или Бога нет?», что получится? В памяти ответа не найти, не так ли? Даже если вам нравится верить, если вам что-то об этом говорили, всю эту ерунду надо отбросить. Поиски в памяти не помогают, ждать, что вам скажут, нет смысла, поскольку никто не может вам этого сказать; и временной интервал бесполезен. Есть только факт в непосредственном настоящем — абсолютная уверенность, что вы не знаете. Это состояние не-знания и есть полное внимание, не так ли? А всякая другая форма знания или не-знания исходит из времени и мысли и потому является невниманием.

Учитесь ли вы, узнаёте ли новое, когда прослеживаете всё это? Несомненно, учение, узнавание нового подразумевает не-знание. Учение, узнавание нового — это не накопительный процесс, вы не можете его накапливать. В процессе собирания, накопления вы просто добавляете к знанию, которое является статичным. Тогда как учиться, узнавая новое, значит постоянно изменяться, двигаться, жить.

Поэтому, что происходит, когда вы учитесь, узнавая новое о страхе? Вы преследуете страх, не так ли? Вы преследуете его, а не он вас. И тогда вы находите, что нет такого положения, как "вы и страх". Такого разделения нет. Таким образом, внимание есть активное настоящее, в котором ум, мозг говорит: «Я не знаю — совершенно и безусловно». И в этом состоянии нет страха. Но есть страх, когда вы говорите: «Я не знаю, но я надеюсь». Мне кажется, это ключевой момент для понимания. Давайте посмотрим на это иначе.

В конечном счёте, страх возникает, когда вы ищете безопасности — внешней или внутренней, когда вы хотите постоянного, прочного, неизменного состояния в своих отношениях, в мировом порядке вещей, в уверенности, которое даёт знание, в эмоциональных переживаниях. И в конце концов, мы говорим, что есть Бог, абсолютный, вечный, неизменный — и мы можем найти в нём мир и безопасность, которых никому и никогда не разрушить. Каждый в той или иной форме ищет безопасности; вы знаете, как всё это делается — поиски безопасности в любви, в собственности, в добродетели с обещанием самому себе быть добрым, не заниматься сексом. Нам всем знаком страх, связанный с явными или скрытыми поисками безопасности. И страх, от того, что вы так и не узнали, существует ли безопасность. Вы не знаете. Вы не знаете, есть Бог или нет. Вы не знаете, будет новая война или нет. Вы не знаете, что будет завтра. Вы не знаете, есть ли что-либо постоянное во внутреннем мире. Вы не знаете, что произойдёт в ваших отношениях с женой, мужем, детьми. Вы не знаете, но вы должны выяснить это для себя, не так ли? Вы должны сами узнать, что вы не знаете. И это состояние не-знания, состояние полной неопределённости, неуверенности — не страх, это полное внимание, в котором вы можете исследовать.

Таким образом, мы видим, что всё сознание в целом, включая поверхностное, сознательное, а также скрытое, включая самые глубины расовой памяти, мотивы, всё то, что представляет собой мысль, это по сути дела страх. Хотя у сознания есть определённые формы удовольствия, страдания, развлечения, радости и всего прочего, вы увидите, что всё оно — продукт времени. Сознание есть время, оно результат множества дней, месяцев, лет, столетий. За вашим сознанием как француза исторически стоит много поколений пропаганды. Тот факт, что вы христианин, католик или кто-то ещё, означает две тысячи лет пропаганды, в течение которых вас убедили и верить и думать и действовать в рамках определённой системы, которую вы называете христианской. А не иметь никакой веры, быть как бы ничем, представляется очень страшным. Вот почему всё сознание — это страх. Это факт и вы не можете просто соглашаться или не соглашаться с фактом.