Евгений Фейнберг - Кибернетика, Логика, Искусство

Любое обобщающее суждение, высказанное при установлении некоторого научного закона, как уже говорилось, в принципе может рассматриваться как интуиция-догадка (поскольку в конце концов оно заменится суждением о достаточности опыта для подтверждения или опровержения высказанного обобщения). Однако если опытная проверка растягивается на очень длительный срок, то в течение этого времени доверие к такому закону имеет ту же природу, как и для любого подлинно интуитивного суждения.

В отличие от современной науки, натурфилософия древних (и средневековья) опиралась на многочисленные независимые интуитивные суждения (первичная субстанция - воздух, земля, огонь и т.п.; принципиальное совершенство круговых орбит; принцип "подобное стремится к подобному" и т.д.), которые лишь в малой мере апеллировали к опыту и отнюдь не сводились к единственному суждению - о достаточности опыта.

Однако эстетические, этические и другие подобные суждения не могут быть надежно проверены практикой (мы будем еще об этом говорить ниже). Поэтому такие суждения не могут быть сведены к единому виду интуиции - к суждению о достаточности опыта. Хотя и опыт, и логический элемент здесь играют существенную роль, практика не может быть исчерпывающим критерием истинности суждения. Противоречие с "опытом" в единичном испытании или даже в большом, но ограниченном числе случаев здесь ничего еще не значит. Так, выработанное и утверждавшееся на протяжении веков интуитивное суждение "не следует быть эгоистом", по-видимому, справедливо и очень важно для человечества в целом. Однако в жизни конкретного индивидуума или в любой обозримой серии "испытаний" оно может привести к плачевному результату и кажущимся образом будет опровергнуто, сколько бы святочных рассказов ни пытались доказать обратное. Только многократная, многовековая опытная проверка суждений подобного типа (часто в масштабах всего человечества и тысячелетий) может дать свидетельства в пользу или против них. Это значит, что проверка на опыте имеет статистический характер - вывод делается на основании многих испытаний, частично, может быть, приводящих к отрицательному результату и тем не менее не опровергающих истину. Но статистический характер проверки требует повторяемости условий опыта, воспроизводимости этих условий при многократных испытаниях. В человеческом обществе это практически невозможно. Отсюда возникает дополнительное фундаментальное отличие "критерия практики" для интуитивных суждений и этических, эстетических и социальных проблемах по сравнению с тем, что имеет место в области точных наук.

На чем же покоится убедительность синтетического суждения, что побуждает рассматривать его как постижение истины (относительной, разумеется, как относительна каждая отдельная истина, - естественнонаучная потому, что с расширением опыта, будучи основана на прежнем ограниченном опыте, она становится ограниченно верной, а этическая или эстетическая потому, что она. справедлива лишь при данных социальных, исторических, национальных и т.п. условиях)?

Фактически здесь определяющую роль играет внутренняя убежденность , чувство удовлетворения при подобном "прямом усмотрении истины". Суд, выносящий на основе "внутреннего убеждения" приговор, несомненно, решается на это лишь тогда, когда судьи удовлетворены своим выводом, сводящим в единое согласованное целое доступные свидетельства и "доказательства", не образующие формально-логически неопровержимую цепь; от присяжных требуется единогласие. Этическая догма принимается массами, когда каждый испытывает при этом чувство удовлетворения. То же верно и в науке, - и тогда, когда выдвигается новое положение (закон), обобщающее опыт, и тогда, когда проверка практикой признается достаточной. Придание личному переживанию роли убедительного критерия истинности, конечно, может вызвать сомнение. Однако именно таково положение в действительности. Об этом говорил еще Кант, связавший способность к синтетическому суждению со способностью испытывать удовлетворение или неудовлетворенность. "Обнаруживаемая совместимость двух или более эмпирически разнородных законов природы под общим охватывающим их принципом есть основание весьма значительного удовольствия, часто и восхищения, даже такого, которое не прекращается, хотя мы уже достаточно знакомы с предметом" [26, с.187] [22] В приведенной цитате у Канта действительно стоит слово "удовольствие" (Lust), однако в подавляющем большинстве аналогичных высказываний Кант пользуется вместо этого словом "Wohlgefallen", которое принято переводить тоже русским словом "удовольствие". Но "Wohl" означает "благо", так что этому слову, вероятно, ближе соответствует слово "удовлетворение" или даже ублаготворение". . Усмотрение общего, выведение общего из частных явлений - рефлектирующее суждение в терминологии Канта - и есть тот главный вид интуитивного суждения, который нас прежде всего интересует. По мнению Канта, причиной его убедительности, показателем его правильности и является упомянутое "удовольствие", "удовлетворение".

Разумеется, для того чтобы подобное удовольствие могло служить критерием истинности, оно должно кроме того отвечать ряду условий. Согласно Канту оно должно быть всеобщим , т. е. переживаться не только одним данным субъектом, а всеми, кто с данным суждением знакомится, или по крайней мере претендовать на всеобщность . Кроме того, к нему не должна примешиваться какая-либо личная заинтересованность , полезность для лица, высказывающего суждение.

Понятно, как далек этот идеал от реальной ситуации, от реальных возможностей. Многомиллионные массы сторонников различных религиозных догм испытывают "удовлетворение" при высказывании резко различающихся нравственных суждений. Эстетика, успешно воспитываемая в тоталитарном государстве, иная, чем в демократическом. Известные нам этические, эстетические, социальные и религиозные догмы едва ли не все ограничены, обусловлены историческими и социальными причинами и отнюдь не всеобщи.

Требуя "всеобщности" Кант, конечно, исходил из убеждения, что, подобно концепциям пространства и времени, существуют априорные догмы - нравственные ("категорический императив") и эстетические, столь же безусловные, внеисторические, а также внесоциальные и т.п. Идея априоризма неприемлема даже в отношении пространства и времени (и была опровергнута развитием физики) . Еще менее применима она в вопросах этики.

Однако, отвергая кантовский априоризм, вряд ли следует отказываться от мысли, что в пределах заданных исторических, социальных, национальных и т.п. условий критерий удовлетворенности, испытываемой при целостном непосредственном усмотрении, при возникновении интуитивного суждения, фактически играет роль убеждающего фактора, служит для познающего субъекта критерием правильности (ограниченной соответственно этим условиям) такого суждения .