Гуннар Скирбекк - История философии

Рассматривая учение Макиавелли, мы используем слова «мораль» и «добродетель» двойственным образом. Покоренный народ обладал своими моральными установками и представлениями до попытки государя реорганизовать общество. Но, согласно Макиавелли, такая мораль не имеет нормативного значения, например, для государя. Однако государь должен рассматривать существующую мораль как один из факторов в его расчетах. Не имеет нормативного значения для государя и мораль, которую он в итоге навязывает народу. Она мыслится как средство политической стратегии. Но собственная политика государя, в конечном счете, обладает определенным моральным и нормативным ядром, заключающимся в обеспечении стабильности общества.

Можно сказать, что Макиавелли подчиняет мораль политике. А именно, он рассматривает мораль (как существующую, так и устанавливаемую государем для народа) с точки зрения стратегии государя, целью которой является обеспечение стабильности государства. Приватная мораль, или мораль подданных, таким образом, подчиняется публичной морали, или морали, исходящей из тождественности основной цели государя и основной цели государства. (Выражения «публичная мораль» и «приватная мораль» являются не совсем удачными. Мораль, которая действительно существует для подданных, приватная мораль — является, конечно, «публичной» в том смысле, что только она доступна для народа. Напротив, цели и замыслы государя — публичная мораль — могут оставаться более или менее скрытыми от народа. Возможно, лучшими терминами были бы мораль подданных (политически пассивная мораль) и политика (политически активная мораль).

Следует подчеркнуть, что у Макиавелли и средневековых теоретиков были разные интересы. В Средневековье политическая теория в основном сосредоточивалась на идеальных целях, почти никогда не пытаясь объяснить, как эти цели должны быть реализованы. Напротив, Макиавелли интересуют средства. Он интересуется тем, как осуществляется политика здесь и теперь. Макиавелли дает детальное эмпирическое описание функционирования политики его времени. В определенном смысле он проводит различие между моралью и политикой. Он различает, с одной стороны, цели, которые заслуживают того, чтобы их добивались, и, с другой, политические средства, которые сами по себе и не хороши и не плохи, но только более или менее эффективны при реализации этих целей. Макиавелли пытается описать действительно используемые в политике политические средства без рассмотрения того, являются ли они хорошими или морально приемлемыми.

Резкое противопоставление целей и средств было относительно новым. Как для греческих философов, так и для христианских теологов некоторые действия («средства») заслуживали порицания безотносительно того, ведут ли они к желаемым целям. Примерами является воровство и убийство. Исходя из резкого противопоставления цели и средств, Макиавелли мог думать, что результат оправдывает средства. Для Ромула убийство брата Рема было правильным и хорошим, поскольку привело к всеобщему благу.

В учении Макиавелли религия занимает незначительное место. Для него все интересы и все цели секуляризированы. Религии остается лишь обеспечивать групповое единство. Поэтому Макиавелли полагает, что было бы лучше, если бы народ был религиозным. Государь должен производить впечатление религиозного человека, если он может этим чего-либо добиться.

Макиавелли понимает значение сильной государственной власти. Но прежде всего его интересует чистая политическая игра. Он обнаруживает относительно слабое понимание экономических условий реализации власти.

Кроме того, Макиавелли придерживался внеисторической антропологии. Человеческая природа неизменна; следовательно, изучая политические события предшествующих эпох, можно научиться управлять современной политической ситуацией [см. Рассуждения]. В некотором смысле мы имеем дело с вневременной политической наукой, целью которой является не понимание «существа» политики, а обучение захвату власти. Используя наши термины, можно сказать, что метод Макиавелли внеисторичен. Но с точки зрения своего времени, Макиавелли мыслит исторически. Как и гуманисты, он описывает историю, опираясь на примеры (отдельные сюжеты прошлого использовались им для объяснения современности). Макиавелли трактует историю как своего рода круговорот с постоянной сменой периодов расцвета и упадка.

Аристотель рассматривал этику и политику как единство, прак-сис. Макиавелли разделяет этику и политику. В политике результат оправдывает средства. Средства предназначены для манипуляции и являются внеморальными (вне моральной оценки). Они могут исследоваться эмпирически. Конечной целью является поддержание мира и порядка. Аристотель апеллирует ко всеобщим нормам и конституционной форме правления. Макиавелли позволяет воле государя определять закон и мораль, причем конечной целью является политическая стабильность.

Аристотель

Единство этики и политики

Праксис как это единство

Всеобщие нормы, конституционное правление

Макиавелли

Этика и политика разделены

Политика — это манипуляция

Воля государя порождает закон и мораль

В то же самое время, когда политика становится манипуляцией (пойезис, poiesis), возникает потребность в социальной науке, которая может обосновать власть государя над подданными. Макиавелли выступает как за эмпирическое исследование политики, так и за манипулятивную политику. Однако в последующие времена он пользовался дурной славой именно благодаря его учению о манипулятивной политике и его политической внеморальности, которую многие (например, Муссолини, 1883–1945) интерпретировали в духе ничем не ограниченной власти.

У Макиавелли также можно обнаружить идею эмпирической социальной науки, которая может помочь правителям лучше управлять обществом. Однако эта идея превратилась в реальность только в XIX в., после Конта, когда индустриализация и другие процессы сделали общество еще более сложным и непонятным [Можно сказать, что мы живем в такое время, когда эмпирические социальные науки, которые должны были бы помочь нам понять это сложное общество, сами стали проблематичными. С некоторого времени критическому рассмотрению подвергаются как манипулятивная политика, так и одностороннее использование в социальных исследованиях гипотетико-дедуктивного метода.].

С XVII в. политическая теория начинает отделяться от теологии. Так, немец Иоганн Альтузий (Johannes Althusius, 1557–1638) предложил теорию договора, которая основывается не на религии, а на существовании разных общественных объединений.