Юрий Бабаев - Основы философии

Философы-идеалисты Нового времени отошли от открытой поддержки библейских представлений о сознании, но в своей защите внеприродной сущности сознания активно использовали положения неоплатонизма, защищая тезис невозможности превращения материального в идеальное (материи – в мысль) без вмешательства высших сил. Это ярко проступает наружу в «монадологии» Г. Лейбница, где Бог выступает в качестве высшей «монады», а сознание – проявление в нас этой божественной «монады».

Проблема сознания заняла особое место в немецком классическом идеализме, начиная от Канта и заканчивая Гегелем. Для Гегеля сознание – это выражение в человеке высшей идеи, которая одновременно является первоосновой всего бытия, из которой истекает вся объективная реальность. У Канта нет подобной «ясности», поскольку Канта по его отношению к вопросу «что первично, дух или материя?» нельзя отнести ни к материалистам, ни к идеалистам; по его мнению, его невозможно решить. Оба ответа доказуемы одинаково, хотя они будут противоположными. Проблему первоосновы мира Кант считал антиномией, т.е. неразрешимым противоречием. Но в целом в трактовке сознания Кант пытается быть ближе к естественнонаучной трактовке сознания, хотя своим утверждением о наличии в уме априорного (доопытного) знания дает основание предположить, что он склонялся к мысли и о наличии в сознании чего-то сверхприродного.

Выросшие на гегелевском идеализме Фейербах и Маркс, но позже выступившие с критикой гегелевской философии, также не обошли вниманием вопроса о природе сознания. Для Фейербаха, поскольку человек представляет собой только природно-чувственное существо, то и его сознание – это порождение и продолжение природы, обогащенное моральными ценностями; для Маркса сознание – это природно-биологическое явление, но сформировавшееся в условиях общественной жизнедеятельности, отражающее в себе социально-классовую основу существующего общественного уклада.

Русская философия также не обошла молчанием вопрос о природе сознания. Первым к этой проблеме обратился А. Радищев в своей работе «О человеке, его смертности и бессмертии». Верно, в работе в основном идет речь не о сознании, а о «душе» (в то время эти понятия часто отождествлялись). О существовании человеческой души до рождения человека не говорится ничего, но её наличие в теле признается безусловно. Загадка, по Радищеву, состоит лишь в том, умирает ли она вместе с телом или остается навечно в загробном мире. Работа выполнена в виде сравнительного анализа теорий европейских мыслителей; идет рассмотрение доводов за признание смертности души и за признание за душой бессмертия. Формально в работе обе концепции как бы уравновешивают друг друга: две главы «за» смертность, две главы «за» бессмертие. Сам автор в отношении к этим взаимоисключающим концепциям занимает позицию стороннего наблюдателя, давая, как пишет сам Радищев, читателю самому решить этот вопрос. Сегодня эта работа представляет для исследователя лишь чисто историческую ценность: она говорит о том, что русская философия в конце ХVIII века только подходила к постановке основного мировоззренческого вопроса.

В течение XIX века русская философия «ускоренным маршем» пережила все 300-летие европейской философии Нового времени, пройдя свою эпоху Просвещения, идеализм, материализм, политический радикализм. Проблема сознания рассматривалась многовариантно: следование шеллингианско-гегелевской традиции, в православно-христианском истолковании или в духе европейского романтизма начала XIX века – как постоянное стремление души к прекрасному, а сознание выступает всего лишь ориентиром в этом стремлении (что было особенно характерно для Белинского, которого порой почему-то причисляют к представителям философского материализма). Н. Чернышевский и Вл. Соловьев расставили точки над «i» в этом споре, причем каждый свою: Чернышевский сознание рассматривал как чисто природное явление, как способность человека мыслить с помощью мозга; Соловьев, продолжая традицию славянофилов, подошел к сознанию религиозно-мистически. Сознание, считал он, является высшим даром Божьим, проявлением в человеке и всем человечестве «Софии – Премудрости Божьей». Оно – орган богопознания.

Многовариантными остаются подходы к сознанию и в философии новейшего времени. Поскольку стоящая перед исследователями проблема оказалась гораздо сложнее, нежели это представлялось одно – два столетия назад, когда на помощь философам пришло естествознание. Сегодня чисто умозрительные рассуждения о сознании (в философии любые чисто теоретические рассуждения, не подкрепленные практикой, экспериментом, называются «спекуляциями». Поэтому сегодня ни один серьезный философ не станет рассуждать «о мире вообще», «о сознании вообще», т.е. не станет заниматься философскими спекуляциями).

На важное место головы в состоянии здоровья и даже жизни человека люди обратили внимание давно: в многочисленных схватках с диким зверьем, в столкновениях с соседями, в предпринимаемых военных походах за захват пленников они могли многократно убедиться в том, что ранение любой части тела, кроме головы, оставляет шанс к выживанию, а серьезное ранение головы, а тем более, её потеря, никаких шансов для выживания не оставляет. Как только у медиков появилась возможность анатомического исследования трупов (в средние века церковь запрещала подобные исследования), врачи обратили внимание на мозг, его особое строение и структуру, наличие крепкой защиты от внешних воздействий черепной коробки. К началу XVIII века философы-материалисты всю мыслительную деятельность человека связывали с деятельностью мозга. В следующем столетии стал изучаться сам мозг, его физиолого-анатомическое строение. Все обратили внимание на неоднородность структуры мозга. Практика военно-полевой хирургии показала, что при нарушении разныхзон мозга последствия поражений (в случае излечения) оказываются разными: одни теряли зрение, вторые – слух, третьи – координацию движений и т.д. Эти наблюдения дали основание для выводов о наличии «специализации» разных отделов головного мозга и их влиянии на различные функции человеческого тела.

Человек, казалось бы, начал приближаться к раскрытию механизма работы сознания, но на пути стояло одно большое «но»: исследователи имели дело с мертвыми тканями, а копаться в работающем мозге невозможно ни по этическим, ни по правовым, ни по гуманным соображениям. Выход был найден: человек обратился за помощью к своим «меньшим братьям»: стали исследовать живой мозг усыпленных лягушек, крыс, кроликов, собак. В итоге многочисленных опытов было установлено наличие в высокоразвитом организме центральной нервной системы, замкнутой системой нервных волокон на верхнюю пленку головных полушарий – кору головного мозга.Наше зрение, слух, органы ощущений – всё это является «выдвинутыми во вне» рецепторами, нервными окончаниями центральной нервной системы, которые как бы «ощупывают» окружающее нас бытие и по нервным волокнам посылают полученную информацию в кору головного мозга.