Александр Титаренко - Антиидеи

1 См.: Социальная психология. М., 1975, с. 208- 212.

Таким образом, оказывается, что пристрастность, субъективность нравственных чувств, их неповторимо-личностное течение в действительности объединено в общем социально-историческом потоке жизни многих людей, в сложной сети их моральных отношений, расстановке ценностных ориентиров, способов выбора поступков. Именно в общении моральная коммуникативность выступает как проявление глубоко индивидуальных нравственных чувств и ценностных ориентации. Здесь – поле особого «напряжения»- нравственно-психологическое. Здесь постоянно происходят переливы нравствен-ной энергии общающихся, «разрядки» индивидуальной моральной жизни – во всей ее сложности, порывистости, страстности. Моральные аффекты – не только замкнутые внутридушевные состояния отдельного индивида, но и содержательный, проникнутый субъективно – личностной заинтересованностью, аспект духовных отношений всех людей в совместном общении. Они принадлежат не только миру неповторимо субъективного, но непременно более богатому, разнообразному – миру межличного, общего, социально-исторического. Это связано обычно и с осознанием личностью даже простейших своих эмоций, осознанием, происходящим по нормам социально-культурной реальности определенного исторического уровня зрелости, которое усиливает их «самостоятельную жизнь»: индивид научается «оперировать» моральными эмоциями в процессе самопознания, они вливаются теперь не только в подсознательные, но и в осознанные напряжения его воли1.

1 См.: Шингаров Г. X. Эмоции и чувства как формы отражения действительности. М., 1971, с. 83, 154-156.

Познание, переживание, волевая готовность к действию, акт избранного поступка – все это так или иначе опосредуется чувством. Естественно, чувство не безразлично к жизнедеятельности индивида – это и «зачаточный смысл», и «зачаточное действие» одновременно.

Процесс «жизни» нравственных чувств в психике человека, развитие его сознания – не монолог одиночки, погруженного в бесконечное самокопание, оно – в диалоге, в совместной жизнедеятельности людей. Сам такой монолог – как относительно самостоятельное, изолированное духовное явление – возможен лишь в результате всего предшествующего опыта общения человека. «Мы» в морали является не только первоосновой для «Я», но и той важнейшей диалектической связью «Я» и «Ты», где складываются ориентиры и ценности взаимопонимания людей. В свое время Л. Фейербах, выдвигая свой принцип туизма, пытался рассматривать общество как результат общения в туистических ячейках – «Я» и «Ты». И он был прав в том смысле, что «мораль индивидуума, мыслимого как существующего самого по себе – это пустая фикция»1.

1 Фейербах Л. Избр. филос. произв. М., 1955, т. 1, с. 617.

Этот фейербаховский реализм, противопоставленный им спекулятивно-идеалистическим построениям в этике (Фихте, Кант и др.), как известно, высоко ценили основоположники марксизма-ленинизма. Но Л. Фейербах не понял роли практики как основы общественно-исторического развития, того решающего «звена», которое, опосредуя отношения людей, формирует и различные формы общественного сознания, в том числе мораль. За это и критиковали его К. Маркс и Ф. Энгельс. Они приветствовали то, что Л. Фейербах выдвинул материалистически понимаемую чувственность против односторонне-рационалистических, идеалистических абсолютизаций. «Голос ощущения – это первый категорический императив…,- с пафосом восклицал Л. Фейербах.- Для совершенно чистого разума, обособленного от всяких ощущений, не существует ни бога, ни дьявола, ни добра, ни зла…»2

2 Там же, с. 636.

И именно К. Маркс, перерабатывая концепцию Л. Фейербаха о нравственной чувственности, туизме («Я» и «Ты») как основе общественности, дал уже в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» диалектико-материалистическую разработку этих проблем (хотя он еще и пользовался, по верному замечанию Т. И. Ойзермана1,

1 См.: Ойзерман Т. И. Формирование философии марксизма. М., 1974, с. 300.

фейербахианской терминологией). Все это хотелось бы подчеркнуть именно потому, что нередко еще бытует неверное мнение (особенно подогреваемое антимарксистами), будто марксизм не интересуется взаимоотношениями личности и личности («Я» и «Ты»), сводя все отношения людей к всеобщественным экономическим процессам или борьбе крупных массовых «групп»- классов. Это представление, разумеется, в корне неверно. В том и состоит значение исторического материализма, что с его помощью можно научно раскрывать содержание самых различных по социально-историческому рангу общественных отношений, в том числе межличностного общения, его «нравственных координат».

В развитом социалистическом обществе повышается значение разнообразных форм общения, служащих делу гармонического развития личности, умножению ее внутридухов-ного богатства. Возрастание роли общения усиливает и такие нравственные чувства, как товарищество, взаимоуважение, взаимовыручка, сочувствие. Расширяется нравственно-психологическое «поле доверия» во взаимоотношениях между людьми, без которого не может развиваться настоящая гуманность и коллективизм. И сами психические механизмы общения не безразличны к их содержанию: их углубление, совершенствование выражает социально-историческую потребность обогащения личности морально, самовоспитания более высоких нравственных ее качеств. Ведь нравственное содержание духовного мира личности находится в постоянной зависимости от характера общения с другими людьми, эмоционального тонуса морального взаимопонимания и взаимовлияния. Оно не складывается автоматически. Особенно важна роль этого тонуса, этой нравственной «кардиограммы» состояния личности в переходные моменты ее жизни, в том числе и те, которые проходят все люди,- возрастные (подростковый, юношеский периоды, зрелость, престарелость, наступление старости). Здесь роль нравственных чувств особенно велика и всякие коллизии, отклонения, «засыхание» значимых для личности контактов с другими людьми легко могут обернуться горестной печалью одиночества или даже трагическим са-мовоспрпятием ненужности. Как отмечал К. Маркс, сам человек, «его собственная чувственность существует для него самого, как человеческая чувственность, только через другого человека»1.

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42, с. 125.

Личность, если она не застыла на месте в своем развитии, проходит за свою жизнь самые разнообразные «фазы самоотождествления с другими». Это не обязательно эклектическая смесь множества «Я», но непременно многообразие своего «Я» в общении с «Ты» и с «Мы». И в этом смысле человек «выбирает себя» не один раз в жизни. А если подходить к выбору «себя» как определенного субъекта эмоционально-нравственного настроя и целенаправленного поведения, то человек «выбирает себя» (для других в том числе!) каждый день, каждое утро. Духовно-нравственный мир человека сродни его эстетическому миру, сродни его восприятию художника, который пишет свой собственный автопортрет красками, добытыми им из палитры его общения с другими людьми, в конечном итоге – в соавторстве с течением жизни своего поколения. Вот почему в общении так важна эмоционально-нравственная внимательность к движениям души, моральному самочувствию, занятой другим человеком позиции. Дефицит внимания – особенно в морально-эмоциональном его топусе – наиболее часто встречающаяся беда общения, порождаемая примитивным эгоцентризмом общающихся, когда все внимание – себе, своим делам, нуждам, настроениям, а для него, другого, не остается ничего. Внимание, таким образом, это и ценность морального свойства. Внимание – важная предпосылка и условие взаимопонимания вообще и нравственного резонанса общающихся в особенности. Общеизвестно положение К. Маркса о том, что «человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку»1.