Карл Маркс - Собрание сочинений, том 13

Должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает свое богатство, но при этом не уменьшает нищету, и в которой преступность растет даже быстрее, чем численность населения. Правда, если мы сравним 1855 г. с предшествующими годами, то, по-видимому, между 1855 и 1858 гг. произошло значительное сокращение преступности. Общее число лиц, преданных суду в 1854 г., равнялось 29359, а в 1858 г. оно понизилось до 17855; число осужденных за преступление тоже значительно понизилось, хотя и не в одинаковой пропорции. Это кажущееся сокращение преступности после 1854 г. следует, однако, приписать исключительно некоторым техническим переменам- в британском судопроизводстве: во-первых, закону о малолетних правонарушителях [319]и, во-вторых, действию закона 1855 г. об уголовной юстиции, который дал право полицейским судьям выносить приговоры на короткие сроки в случае согласия арестованных подвергнуться их суду. Нарушение закона является обычно результатом экономических факторов, не зависящих от законодателя; однако, как свидетельствует применение закона о малолетних правонарушителях, от официального общества до некоторой степени зависит квалификация некоторых нарушений установленных им законов как преступлений или только как проступков. Это различие терминологии является далеко не безразличным, ибо оно решает тысячи человеческих судеб и определяет нравственную физиономию общества. Само по себе право не только может наказывать за преступления, но и выдумывать их, особенно в руках профессионального юриста закон обладает способностью действовать в этом направлении. Так, например, как правильно заметил один выдающийся историк, в средние века католическое духовенство, в силу своего мрачного взгляда на человеческую природу, который оно, благодаря своему влиянию, внесло в уголовное законодательство, создало больше преступлений, чем отпустило грехов.

Как ни странно, но единственной частью Соединенного королевства, в которой преступность сократилась значительно, приблизительно на 50 и даже на 75 %, является Ирландия. Как примирить этот факт с распространенным в Англии мнением, согласно которому за проступки ирландцев ответственно не плохое британское управление, а ирландский характер! Опять же не какое-либо мероприятие со стороны британских правителей, но просто-напросто последствия голода, массовая эмиграция и общее стечение обстоятельств, благоприятствующих спросу на ирландские рабочие руки, — вот что вызвало эту счастливую перемену в ирландском характере. Как бы то ни было, смысл следующей таблицы совершенно ясен.

I. Преступность в Ирландии

К сожалению, в статистических таблицах об эмиграции не содержится сведений по различным частям Соединенного королевства, равно как не указывается, какой процент составляет эмиграция из каждой отдельной части по отношению к общим цифрам. На основании таблицы в ее настоящем виде можно заключить, что между 1844 и 1847 гг. эмиграция в британские колонии Северной Америки приближалась по размерам к эмиграции в Соединенные Штаты, если не превосходила ее. Однако с 1848 г. эмиграция в британскую Северную Америку начинает превращаться в простой придаток к эмиграции в Соединенные Штаты. С другой стороны, в течение 15 лет, с 1844 по 1858 г., значительно выросла британская эмиграция в Австралию и Новую Зеландию. В то время как эмиграция в североамериканские колонии достигает кульминационного пункта в 1847 г., а в Соединенные Штаты — в 1851 г., эмиграция в Австралию и Новую Зеландию достигает своей высшей точки в 1853 году. С этого времени и до 1858 г. замечается непрерывное падение числа эмигрирующих, общее количество которых в 1853 г. достигло 368784, а в 1858 г. оно упало до 113972, или более чем на 75 %. Приводим упомянутую выше таблицу:

Число эмигрантов из Соединенного королевства в различные страны

Написано К. Марксом. 23 августа 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5741, 16 сентября 1859 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Лондон, 5 сентября 1859 г.

Рассмотрев в предыдущей статье движение населения Соединенного королевства, мы обратимся теперь к рассмотрению динамики производства. В нижеследующей таблице цифры экспорта даны для каждого года, начиная с 1844 г., цифры же, относящиеся к импорту, начинаются с 1854 года. Это несоответствие вызвано тем обстоятельством, что исчисленная реальная стоимость импорта до 1854 г. официально не удостоверялась.

А. ЭКСПОРТ

Общая объявленная реальная стоимость британской и ирландской продукции, экспортированной из Соединенного королевства

Годы __ ф. ст.

1844 __ 58 534 705

1845 __ 60 111 082

1846 __ 57 786 876

1847 __ 58 842 377

1848 __ 52 849 445

1849 __ 63 596 025

1850 __ 71 367 885

1851 __ 74 448 722

1852 __ 78 076 854

1853 __ 98 933 781

1854 __ 97 184 726

1855 __ 95 688 085

1856 __ 115 826 948

1857 __ 122 066 107

1858 __ 116 614 330

Б. ИМПОРТ

Общая исчисленная реальная стоимость товаров, импортированных в Соединенное королевство

Годы __ ф. ст.

1854 __ 152 389 053

1855 __ 143 542 850

1856 __ 172 544 154

1857 __ 187 844 441

1858 __ 163 795 803

Из первой таблицы видно, что экспорт и, следовательно, производство более чем удвоились за период с 1844 по 1857 г., между тем как население, как показывают цифры, приведенные в моей предыдущей статье, в течение того же промежутка времени увеличилось едва на 18 %. Это является любопытным ответом на доктрину обладателя синекуры попа Мальтуса. Более того, таблица А иллюстрирует один из законов производства, который можно доказать с математической точностью, сравнивая отчеты о британском экспорте начиная с 1797 года. Закон этот заключается в следующем: если вследствие перепроизводства и чрезмерной спекуляции произошел кризис, то все же производительные силы страны и емкость мирового рынка оказываются настолько выросшими, что они только временно отступают от достигнутой высшей точки, и после некоторых колебаний, продолжающихся несколько лет, уровень производства, достигнутый в высшей точке процветания в одном периоде торгового цикла, становится исходным для следующего периода. Так в 1845 г. был достигнут наивысший уровень в развитии производительных сил на протяжении торгового цикла 1837–1847 годов. В 1846 г. начинается обратное движение; в 1847 г. происходит катастрофа, последствия которой вполне сказываются лишь в 1848 г., когда размер экспорта падает даже ниже уровня 1844 года. Однако в 1849 г. уровень 1845 г. — года высшего процветания в предшествующем цикле — не только восстанавливается, но и оказывается уже превзойденным на 3 миллиона, и теперь этот год отмечает уровень, до которого экспорт больше уже никогда не упадет в течение нового цикла. Новая высшая точка достигается в 1857 г., в год кризиса, пароксизмы которого проявляются в уменьшении экспорта в 1858 году. Но уже в 1859 г. высший уровень периода 1847–1857 гг. становится исходным пунктом нового торгового цикла, — пунктом, до которого производительные силы, вероятно, больше уже не понизятся.