Василий Розанов - В темных религиозных лучах. Свеча в храме

Вот как «рождается философия». В. Р-в.

«Целый свет» ( фр .).

Поразительно. Мотив желания «скорее вырасти» не есть ли жар души «скорее заневеститься » и стать скорее «женихом», инстинкты самки и самца . И у «невест не невестных», как и у «странников в пустыне мирской», естественно это чувство: оставаться бы вечно таким, как есть , «не надо вырастать», незачем. В. Р-в.

Вещь совершенно необъяснимая и небывалая , если б она была только женщиной. В. Р-в.

Конечно, сделал вследствие высокой способности к этой мужской форме труда , которая, вероятно, кидалась у его дочери в глаза; и он сделал для этой дочери «исключение» в силу ее явно «исключительной натуры». В. Р-в.

Очевидно, уже у матери было движение к мужской организации , которое выросло в дочери ; от 1/10 урнинга — урнинг в 1/3, и далее (если бы продолжалось потомство) — в 2/3, в 3/4, в полного урнинга. В. Р-в.

Мать — мужественная , отец — женствен . Совершенно понятно «происхождение такой дочери», как понятна равно талантливость обоих родителей. Можно почти дать афоризм, что «всякий талант — гермафродитичен». В. Р-в.

Чисто женская натура — у отца! В. Р-в.

Замечательно. Чувство «товарищества» — вот это ходко и масляно идущее товарищество — не так просто и рационально. Какие были «товарищи» в бурсе Помяловского?! — и тут, сверх прочих причин, не надо упускать и той, что все одноклассники здесь были «жеребячьей породой», т. е. отличными самцами. Все было дико, безлюбовно, грубо. Лучшие товарищи — урнинги, которые около товарищей (незаметно для себя) «невестятся» или «жениховствуют». Масляно и быстро устанавливается нежность, деликатность, внимательность, готовность к услуге и даже готовность к жертве. Талантливый автор для всего этого нашел прекрасные выражения и формулы. В. Р-в.

Никому решительно «неизвестно», кроме одних содомитов. Брачущиеся входят в храм с цветами в руках, с друзьями, с гостями, хотя всем известно, что через венчание берется разрешение на этот акт, а священник громогласно молится о даровании плода чреву , т. е. об успешности наступающих актов. В. Р-в.

«Протест» единственно есть у содомитов. В. Р-в.

Есть полная. В. Р-в.

Хорошо, — но ведь «молитвы» же произносятся и поются на венчании, и они не расстраивают предрасположения венчающихся к этому акту? В. Р-в.

Ужасно, по беззаконию ужасно («Бытие», 2) это желание автора и многих таких авторов отнять у супружества собственное и самостоятельное значение. В. Р-в.

Ср. 1 Кор. VII, 29. Мирянин.

Срав. Ефес. 5, 25. Мирянин.

Мф. 5, 48. Филип. 2, 5, 3, 8—27. Колос. 2, 20, 3, 2, 14, 19 и пр. Мирянин.

Да, этот прием распознавания очень верен. Во 2-м издании книги «В мире неясного и нерешенного» я ответил на него в статье «Из мира образов и подобий». В. Р-в.

Да, вот в этом коренной пункт всего. В. Р-в.

Не чувствует ли, однако, автор странности и противоречия: 1) благословить в чадородие, 2) удержаться от чадородия «из уважения к благословению»? Значит, «благословение» то дано с какой-то затаенной мыслью, с каким-то умолчанием, о котором не для чего знать миру. В. Р-в.

Ну, «откуда» — на это отвечает вся книга «Люди лунного света». В. Р-в.

Вот это все рассуждение необыкновенно важно. На него мы отвечаем: да монахи-бессеменники вообще духовно выше, даровитее семенных самцов; и выше особенно в философской и религиозной сфере (Платон, Сократ, Кант). Таким образом, что « они сотворили » — понятно, по крайней мере тому понятно, кто внимательно прочел эту книгу. Теперь — «почему приняли и не монахи », самцы? Да очень просто «почему»: потому что всему миру присущи слабеющие степени бессеменности, убывающие дроби ее, кроме небольшого количества абсолютных самцов и самок; и это так же точно, как и то, что монахи тоже влекутся « к женщинам » («Покаянный канон» Андрея Критского) и даже доходят до «падения с ними», ибо и они, будучи вообще бессеменными, будучи главным существом в себе монахами, сохраняют однако семенность как убывающую дробь . Весь плодящийся мир мечтает о монашестве, имеет «пробегающие мысли» о нем (исповедание содомита), как и монашеский мир, обратно, имеет «пробегающие мысли» о женщине, и это ярко и поэтично выразил «покаянный канон», где он говорит о томлениях « мысленною Евою » (какое слово!!). В. Р-в.

Да, «психология была другая», но не от ожидания Мессии, ибо ожидался Он в одном колене Иудином , а множились радостно, с многими женами и наложницами, все израильтяне всех 12-ти колен . «Была другая психология», и происходила она от обрезания. Раз открыто было Аврааму и всему потомству его, что именно здесь почил завет Бога с человеком — не в слове, не в мысли, не в исповедании, не в символах исповедания, а в детородной силе человека , — явилась всего племени радость о детородной силе каждого единичного израильтянина, и ему давали охотно и еще жену, и третью, и наложниц, или вот как Рахиль свою служанку — в словах такой физиологической ясности! Была всеобщая радость об органе, и в ней сливалось все племя Израиля, без разделения, без противоречий, без сомнений и колебания: и именно все — от обрезания, единственно от него, исключительно от него; как мы тоже радуемся все о своих религиозных символах, предметах, знаках, — и никогда не находим, чтобы их было «лишнее», «много». Радость эта доходила до того, что когда замужняя сестра у древнего еврея делалась беременной, то еще до родов, при виде ее поднявшегося живота, ее родной брат объявлял себя уже женихом будущего ребенка, если родится девочка; и от рождения ее до зрелости он был ее женихом и покровителем, и становился мужем, если был ей приятен; а если приятен не был, то она должна была формально расторгнуть это странное «обручение», происшедшее еще до рождения невесты. Таким образом евреи мыслили всякое существо человеческое под углом заботы, «оплодотворяется ли оно», — и без этой заботы не было у них и взгляда на человека, мысли о нем, представления его, ничего — о нем . Для нас это что-то невообразимое, и, может быть, это вообще уже неповторимо в истории, — хотя «пути Божии и неисповедимы». В. Р-в.