Жак Деррида - Голос и феномен

Чтобы избежать других недопониманий, Соссюр заключает: «Двусмысленность исчезнет, если называть все три различных понятия именами, предполагающими друг друга, но вместе с тем взаимно противопоставленными. Мы предлагаем сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины понятие и звуковой образ соответственно терминами означаемым и означающим »(р. 67) (Замечание то же). Можно было бы утвердить эквивалентность означающее/выражение и означаемое/Bedeutung, если бы структура bedeuten/Bedeutung/смысл/объект не была для Гуссерля намного сложнее, чем для Соссюра.

Операцию, от которой отправляется Гуссерль в Первом Исследовании, также можно было бы систематически сравнить с определением границ «внутренней системы» языка у Соссюра.

О нереальности ноэмы в случае образа и знака см., в частности, Ideas I, § 102.

См. по этой теме примечание французского переводчика к Логическим Исследованиям (French ed., Vol. II, pt. I, p. 276) и примечание французского переводчика к Феноменологии внутреннего сознания времени (French ed., р. 26).

См. об этом: Происхождение геометрии и предисловие французскому переводу, р. 60–69.

Утверждение, предполагаемое всей феноменологией, таково, что бытие (Sein) Идеального есть нереальность, несуществование. Это предопределение является первым словом феноменологии. И хотя идеальность не существует, она есть все, что угодно, но не небытие. «Любая попытка трансформировать бытие того, что идеально (das Sein des Idealen), в возможное бытие того, что реально, очевидно должна потерпеть неудачу по той причине, что сами эти возможности являются идеальными объектами. Возможности, как минимум, могут быть обнаружены в реальном мире, как вообще могут перечисляться или измеряться» (Логические исследования, Второе исследование, Гл. 1, § 4; ET, р. 345). «Естественно, что это не просто наше желание ставит бытие того, что идеально, на уровень бытия-мысли-о, которое характеризует вымышленное и абсурдное (Widersinnigen)» (ibid., § 8; ET, p. 352).

Используя различия из «чисто логической грамматики» и Формальной и трансцендентальной логики , эта невозможность должна быть выражена следующим образом: это предположение, конечно, имеет смысл, оно конституирует интеллигибельную речь, оно не sinnlos, но внутри этой интеллигибельности и по указанной причине оно «абсурдно» (абсурдностью противоречия — Widersinnigkeit ) и a fortiori «ложно». Но так как классическая идея истины, которая ведет эти различия, сама вышла из такого утаивания отношения к смерти, эта «ложность» есть сама истина истины. Отсюда она есть и в других, совершено различных «категориях» (если такие мысли все еще можно так классифицировать), в которых эти движения должны интерпретироваться.

См., в частности, Логические исследования, Второе Исследование, гл. II.

Но если ре- этой репрезентации не означает простого — репетитивного или рефлексивного — повторения, которое постигает простое присутствие (которое является тем, что всегда означала словесная репрезентация), тогда то, к чему мы здесь продвигаемся или подступаем, рассматривая отношения между присутствием и репрезентацией, должно достигаться в других терминах. То, что мы описываем как первичную репрезентацию, может быть временно обозначено этим термином только в закрытии, чьи границы мы здесь отыскиваем, чтобы переступить, ставя и демонстрируя различные противоречия внутри них, пытаясь, следовательно, ввести некий род ненадежности и вывести ее наружу. Это можно осуществить только изнутри.

Бесцельность (нем.). — Прим. Перев.

Например, все шестое исследование постоянно указывает на то, что между интуитивными актами и содержаниями, с одной стороны, актами значения и содержаниями — с другой, феноменологическое различие «непреодолимо» (см., главным образом, § 26). И все же возможность «смешивания» здесь допускается, что вызывает вопросы. Вся Феноменология внутреннего сознания времени основывается на радикальном разрыве между интуитивной презентацией и символической репрезентацией, «которая не только репрезентирует предмет незаполненно, но репрезентирует его "посредством" знаков или образов» (Цит. по: Феноменология внутреннего сознания времени. М., 1994. Прил. II. С. 112–113). В Идеях I мы читаем, что «между восприятием, с одной стороны, и символической репрезентацией посредством образов или знаков, с другой, существует непреодолимое эйдетическое различие». «Мы впадаем в нелепость, когда, как это обычно делается, мы смешиваем эти виды презентации с их сущностно различными конструкциями» (Ideas I, § 43 ET, p. 136—37). А то, что Гуссерль говорит относительно восприятия чувственных материальных вещей, также относится и к восприятию вообще, а именно, что через бытие данное именно в присутствии, оно является «знаком для себя» (Ideas I, § 52; ET, p. 161). В этом смысле «в то же мгновение», когда он воспринимается, опыт является знаком себя, представленным себе без указательного обхода.

Может быть, это открывает благоприятную возможность для нового прочтения дефиниции «принципа принципов». «Но достаточно таких, вывернутых шиворот-навыворот теорий! Никакая теория, как мы знаем, не может ввести нас в заблуждение относительно принципа всех принципов : что всякая первичная данность интуиции является источником полномочия ( Rechtsquelle) для познания , который как бы ни представлялся в "интуиции" в изначальной форме (так сказать, в своей телесной реальности), просто принимается, как он себя выдает , хотя только в тех пределах, в которых он, таким образом, представляется . Надо глубоко усвоить тот факт, что сама теория в своем построении не могла извлечь свою истину не из первичных данных. Всякая формулировка, которая не делает ничего сверх того, что дает таким данным выражение, только раскрывая их значение и тщательно его выверяя, является поэтому действительно, как мы выразились во вступительной части этой главы, абсолютным началом , называемым в подлинном смысле небезосновательно principium » ( Ideas I , § 24; ET, p. 92).

См. по этому вопросу наше эссе «Freud et la scène de l'écriture» в L'Ecriture et la différence (Paris: Seuil, 1967), p. 293–340.

В мигании глаза (нем.). — Прим. перев.

См., например, среди многих аналогичных текстов Приложение III к Феноменологии внутреннего сознания времени : «Мы имеем, таким образом, в качестве существенных модусов сознания времени: (1) "ощущение" как представление настоящего (презентация) и с ним сущностно переплетенные ( verflochtene ), однако также становящиеся самостоятельными ретенцию и протенцию (изначальная сфера в более широком смысле); (2) полагающее воспроизведение как чистую фантазию, в которой все те же модусы появляются в фантазии-сознании» (ФВСВ, РП, Прил. III. С. 121). Здесь опять, и это будет рассмотрено, суть проблемы принимает форму переплетающихся ( Verflechtung ) нитей, существо которых бережно распутывает феноменология.