Алексей Маслов - Тайный смысл и разгадка кодов Лао-цзы

Гипотеза о том, что Лао-цзы следует трактовать именно как прозвище «Старый мудрец», была выдвинута довольно давно. Предположительно, впервые о такой трактовке заговорил комментатор Чжэн Сюань (127–200), хотя очевидно, что она естественным образом вытекает из самой логики этого имени. Таким именем уроженец рода Ли, как традиционно считалось, был обязан тому, что он появился на свет уже стариком с седыми волосами, и эту трактовку можно встретить практически во всех изданиях «Дао дэ цзина», начиная с версии Хэшан-гуна (II–IV вв.). Этой же версии придерживаются и большинство современных исследователей, считающих её само собой разумеющейся [62, 284; 69, 159]. Но, как мы увидим, самое традиционное в китайской истории может оказаться самым неожиданным.

Итак, Лао-цзы, как представляется на первый взгляд — это уважительное прозвище некоего мудреца, который прославился своими сокровенными знаниями и оригинальными суждениями, являлся в образе глубокого старца (во всяком случае, именно таким представляет его традиционная иконография) и, по легендам, в глубокой старости стал бессмертным.

На первый взгляд, такая трактовка не вызывает особых сомнений, однако существует ряд фактов, которые могут заметным образом изменить наше мнение о том, что Лао-цзы — это именно прозвище мудреца, которое следует трактовать как «Старый мудрец».

Прежде всего, обратим внимание, как именовались китайские философы древности: Кун-цзы (Конфуций), Сюнь-цзы, Хань Фэй-цзы, Чжуан-цзы, Мо-цзы и т. д. Нет никаких сомнений в том, что первая часть этих слов — фамильное имя мудреца, в то время как «цзы» обозначает «мудрец» (в других трактовках — «ребенок», поскольку существует мистическая аналогия целостного сознания мудреца с незамутненным сознанием ребенка). В частности, родовым именем Конфуция было «Кун», личным именем — «Цю», а в историю он вошел как «мудрец Кун», или «Кун-цзы». Здесь все достаточно очевидно и понятно. Но почему же тогда мы считаем имя Лао-цзы не родовым именем, как это видно на примерах других философов, но прозвищем? Поразительным образом Лао-цзы оказывается единственным философом, который вошел в анналы истории под своим прозвищем, а не фамильным именем.

Предположим, что именно Лао, а не Ли было фамилией Лао-цзы. Если бы Ли действительно являлось его фамильным именем, то тогда бы мы знали мудреца по имени Ли-цзы (Мудрец Ли), а не Лао-цзы, но такого написания мы вообще нигде не встречаем. К тому же во всех без исключения исторических источниках он фигурирует как Лао Дань, но не Ли Дань, что логично было бы предположить, если бы Ли было его фамилией. По всей вероятности, именно Лао было реальной фамилией Лао-цзы. [6, 157–158].

Однако это, на первый взгляд, логичное предположение резко противоречит классической биографии Лао-цзы, изложенной у Сыма Цяня, где тот прямо указывает, что «фамилией его было Ли». Значит ли это, что Сыма Цянь был неправ и не очень хорошо знал предмет, о котором писал? И как все же рассматривать фамилию Ли, которая фигурирует в биографии Лао-цзы?

Постараемся более подробно разобраться с этими двумя предполагаемыми фамилиями: Лао Ли. Прежде всего, посмотрим, встречались ли такие фамилии в VI–IV вв. до н. э., т. е. в ту эпоху, когда предположительно мог жить сам Лао-цзы и формировалась его священная агиография. Действительно, фамилия Лао была достаточно распространенной, в то время как фамилия Ли в источниках доцинь-ской эпохи не встречается вообще. В качестве примера приведем лишь имя некого чиновника Лао Цзо, который князя Чэна, и другого чиновника Лао Ци из царства Лу (т. е. из того же царства, откуда происходил Конфуций). О них обоих повествуется в летописи «Цзо чжу-ань» [6, 157]. Совсем не обязательно, что они принадлежали к тому же роду, что и Лао-цзы, однако это показывает, что такая фамилия действительно существовала.

А вот фамилии Ли в том написании, как она фигурирует у Сыма Цяня, не встречалось практически до II в. до н. э. Гао Хэн, проведя подробный анализ этого вопроса, обнаружил лишь одно упоминание фамилии Ли за все 240 лет периода Вёсен и Осеней (Чуньцю), когда предположительно и жил Лао-цзы. Сам по себе этот единственный случай довольно примечателен. Хроника «Цзо чжуань» упоминает, что князь Мин рассказывал о неком Ли Кэ из царства Цзинь. Однако здесь фамилия Ли пишется совсем по-другому, нежели у Сыма Цяня для обозначения рода Лао-цзы (у Сыма Цяня перевод фамилии «Ли» — «Слива» Ао, в «Цзо чжуань» — «одна китайская миля». То есть оба этих иероглифа являются лишь омофонами (иероглифами, схожими по звучанию), хотя, как показывает история, со временем они могли становиться взаимозаменяемыми. Так — уже в более позднем произведении «Люлань», разделе «Сяньцзи» («Первостепенное») фамилия того же самого Ли Кэ пишется уже по-другому, здесь используется тот же иероглиф Ли, что и у Сыма Цяня для описания рода Лао-цзы («слива»). Таким образом, произошла замена одного иероглифа другим, абсолютно одинаковым по звучанию. Все это позволяет предположить, что если даже фамилия Ли и существовала в эпоху, когда жил Лао-цзы, она писалась совсем по-другому и лишь позже приобрела своё классическое написание, которое и включил в свой текст Сыма Цянь, вероятно, ничего не подозревая обо всех её трансформациях.

Однако это не снимает вопрос о том, почему же Сыма Цянь говорит именно о том, что «фамилии его была Ли», рассматривая Лао-цзы как прозвище. Ответ на этот вопрос может дать анализ исторической трансформации произношения иероглифов. Дело в том, что мы мало знаем о том, как действительно произносились многие иероглифы в древности, поскольку само написание иероглифа (фактически — рисунка) никак не связано с его произношением. Сегодня мы читаем тексты, подобные «Дао дэ цзину», в их современном произношении, поскольку целиком реконструировать их первоначальное звучание не представляется возможным. Именно поэтому, в частности, может быть утрачено звучание сакральных формул, заключенных в тексте «Дао дэ цзи-на» и произносимых нараспев, подобно буддийским мантрам.

Тем не менее, исследования позволили установить, как предположительно могли звучать иероглифы в древности и в средневековье, частично по изучению ритма стихов. Так, учебник В. Бакстера по древнекитайской фонологии указывает, что «Лао» произносился в древности как «C-ru», а «Ли» как «C-rj», т. е. они различались лишь последним звуком в финале, к тому же весьма близким в устной речи. Этот последний звук в случае с иероглифом Лао звучал как «чжу», а в случае с Ли — как «чжи», что естественно делало их почти неразличимыми. [168, 772–773]. Гао Хэн вообще предполагал, что их произношение было настолько близко, что никакой реальной разницы между ними в устной речи могло вообще не существовать [6, 157]. В ритмизированных пассажах Лао и Ли могли служить друг другу рифмами и взимозаменяться.